Рецензия на: А.Д. Васильев. Аэроплан “Октябрьский алфавит” (Новые источники по истории реформы тюркских алфавитов 20–30-х гг.). Астана: Ғылым баспасы, 2016. 682 с.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №5, с.187-191

Рецензия на: В.С. Мясников. Кастальский ключ китаеведа. Соч. в 7 т. М.: Наука, 2014.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №5, с.191-198

Рецензия на: Золотарёв М.И., Коробков Д.Ю., Ушаков С.В., Макленнан Р., Оверман А., Оливье Дж., Эдвардс Д., Линстром Г. при участии Е. Олениной. Древняя синагога в Херсонесе Таврическом: Материалы и исследования Причерноморского Проекта 1994–1998 гг. М.: У

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №5, с.199-204

Рецензия на: С. Скорый, Р. Зимовец. Скифские древности Крыма. Материалы одной коллекции. Киев. 2014. 180 с.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №5, с.205-208

Локусы сакральности: представление о пространстве в джайнской традиции

Статья посвящена анализу представлений о различных видах пространства а джайнизме. Джайнская традиция в пространстве мирового универсума (лока) выделяет особые территории (кшетра), имеющие статус сакральных мест. Сакральность определяется тем, что на данной территории тот или иной тиртханкар достиг освобождения, и в силу этого она получает название «место освобождения» (сиддхакшетра/нирванакшетра); или же эта территория связана с «благими событиями» (кальянака) в жизни тиртханкара: рождением, вступлением на путь монашества, аскезой и обретением всеведения, а также с чудесными событиями, например, «самообнаружением» древней статуи тиртханкара, в этом случае территория приобретает статус «чудесного места» (атишаякшетра). Первый вид маркированной таким образом территории имеет более высокий уровень «святости» по сравнению со вторым, поскольку именно в сиддхакшетре была достигнута конечная цель человеческого существования – освобождение души от кармической зависимости.

Война и постсовременность: пространство комплексных операций (игил-сирийская комбинаторика)

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №4, с.6-15

ХХ век был веком перманентной революции, XXI столетие рискует стать временем перманентной войны. Постсовременность преобразует пространства боевых операций, формируя новую норму, применяя новые средства, создавая новые угрозы. Гибридная война – синтез агрессивных действий с использованием широкого спектра средств, создающих сложные комбинации прямых и косвенных угроз, расширяющих возможности конвенциональной политики и направленных на деконструкцию нежелательных обстоятельств, подчинение либо разрушение противника с целью реорганизации существующего или утверждения иного порядка. Пример сложного/гибридного сюжета – ситуация в Сирии, где пересеклись несколько измерений темы: глобальное, региональное, конфессиональное, этно-национальное, постмодернистское. Интеграция данных пространств в общественном сознании связана с их территориальной фиксацией и феноменом Исламского государства (ДАИШ), которое предъявляет миру контур инновационного политического организма, являясь вызовом ценностям модерна, причем не только со стороны конфессиональных и традиционалистских интерпретаций. Это также своеобразный постмодернистский вызов, т.е. симулякр, содержащий собственную игровую и ценностную компоненту.

Китайский путь человечества

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №4, с.16-27

Древнейшие и одновременно наиболее развитые культуры современного мира образуют глобальную альтернативу, подобную психосоматической, половой и всем прочим бинарным противоположностям человеческого тела, вида и социума. Взаимная полярность западной (евро-американской, индо-иранской, арабо-мусульманской) и восточной (китайской, или синистической) культур имеет глубочайшие антропологические, а не только социальные и историко-культурные корни, выражаясь в кардинальном различии языков, типов письменности, языковых картин мира, психотипов, социокультурных норм, религиозно-философских систем и, возможно, даже отражая вариативные особенности сапиентации в двух разных и удаленных друг от друга частях земли. Как Земной шар, мир биполярен, и одним из его полюсов почти всю историю человечества был и в XXI веке будет Китай. Его книга книг «Канон перемен» («И цзин») – предшественница двоичного кода всех компьютерных программ, а иероглифика – претендент на роль языка международного общения в Интернете. В сегодняшнем визуальном мире картинки побеждают слова и древняя культура иероглифических изображений обретает вторую молодость. Научное осмысление этого необходимо для адекватного соотнесения реального «столкновения цивилизаций» с идеальным «диалогом культур».

Становление государства и объединительные тенденции в древнем Китае

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №4, с.28-38

В статье с опорой на данные археологии и письменные источники делается широкий обзор процессов и событий, сопровождавших возникновение и становление государства в Древнем Китае в сопоставлении с аналогичными процессами в других регионах мира.

Изменение представлений о понятии тянься в доимперском дискурсе

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №4, с.39-56

Статья посвящена одному из ключевых концептов древнекитайского мировоззрения – понятию Поднебесной (тянься). На протяжении столетий конкретное содержание понятия изменялось, охватывая территории то в более широких, то в более узких границах, включая большее или меньшее количество областей и государственных образований. Изменение смысла могло зависеть от политической обстановки и стремлений тех или иных участников исторического процесса. Крайняя гибкость концепта Поднебесной наглядно показывает, насколько насыщенным, нелинейным и полицентричным было построение философско-идеологического дискурса в доимперском Китае последних столетий эпохи Чжоу.

Дети, соломенные собаки и мелкая рыбешка: народ и его место в идеальном государстве Лао-цзы

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2016, №4, с.57-75

В статье обсуждается природа отношений между правителем и подданными в политической теории Лао-цзы. Основание этих отношений видится в отсутствии у народа любых политических, экономических или нравственных обязательств перед правителем или государством. Это допущение позволяет получить рациональное, а не метафизическое объяснение доктрины идеального поведения правителя у-вэй, или “недеяния”.