Протославянская концепция этнической принадлежности древних болгар

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.12-27

Статья посвящена обоснованию протославянской языковой принадлежности древних болгар. Определенное участие в их этногенезе могли также сыграть восточноираноязычные группы. Начиная с V в. этническая история болгар протекала в тесном политическом взаимодействии с тюркоязычными или, точнее, огуроязычными племенами, мигрировавшими из Центральной Азии. К концу VI или началу VII в. относится образование в Северном Причерноморье огуроязычного унногундурского объединения. После 640 г. к нему присоединились болгары. С этого времени созданное унногундурами государство ввиду численного преобладания в нем болгар приобрело болгарский характер. Тогда же началась и славянизация унногундур. Судя по всему, древние болгары Среднего Поволжья также имели протославянско-восточноиранскую принадлежность. В этом регионе, как и в Подунавье, болгары со временем оказались под главенством огуроязычной степной аристократии, но там процесс языкового взаимодействия привел к обратному результату – постепенному вытеснению славянского языка огурским. В золотоордынский период огурский в Среднем Поволжье был вытеснен языком общетюркского типа, исключая, правда, современный чувашский.

Хазары, кипчаки, буртасы: к вопросу об этнических предках нижегородских татар-мишарей

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.28-37

Нижегородские татары-мишари (нижгары) – одна из специфических групп татарской нации, сложившаяся не только и не столько по региональному признаку, но представляющая собой субэтнос со своими этногенетическими, языковыми и культурными особенностями. От других татарских субэтносов нижгары отличаются особой ментальностью, диалектом (им присущ особый цокающий говор мишарского, или западного, диалекта татарского языка) и довольно строгой, продолжавшейся до 1960-х гг., брачной эндогамией. В целом происхождение татар-мишарей – вопрос спорный и до конца не выясненный, в том числе по причине малого числа посвященных им исследований. В число их предков домонгольского периода разные исследователи включают помимо тюркизированных угров-маджар (можар) хазар, кипчаков и буртасов. Настоящая статья призвана осветить некоторые сюжетные линии, посвященные этим версиям.

Особенности правового регулирования статуса российских торговцев в Бухарском эмирате и Хивинском ханстве во второй половине XIX – начале ХХ вв.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.38-44

Установление протектората Российской империи над Бухарским эмиратом и Хивинским ханством создавало широкие возможности для расширения деятельности российских предпринимателей в Средней Азии. Многочисленные правовые акты формировали благоприятные условия для ведения ими дел в Бухаре и Хиве, позволив российским торговцам превратиться в весьма привилегированное сословие в этих государствах. Однако разнообразие источников права, отсутствие единой правовой политики России и среднеазиатских ханств в торговой сфере приводили к возникновению многочисленных проблем между российскими торговцами и их местными партнерами, конфликтам с властями и т.д.

Русская пресса о китайском шпионаже. 1904–1914 гг.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.45-53

На основе анализа введенных в научный оборот неизвестных широкой общественности материалов газет и журналов начала ХХ столетия, а также новых архивных документов предпринята попытка воссоздания отдельных эпизодов истории “китайского шпионажа” в России военного и довоенного времени. Обосновывается версия о самостоятельности и независимости разведслужбы Китая. Отмечается практика ее деятельности в некоторых регионах российского государства.

Горцы Северного Кавказа как ресурс для комплектования РККА в 1920–1930-е гг.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.54-63

Статья посвящена проблеме включения горских народов Северного Кавказа в процесс строительства Вооруженных Сил Советского Союза в 1920–1930‑е гг. В этот период создавались условия для социального, культурного и интеллектуального развития горской молодежи и формирования у нее советского общественного сознания. Этот процесс развивался сложно и нелинейно, но в целом привел к искомому результату – полному включению горских народов в жизнь и судьбу страны.

Африканская традиционная этика в контексте современности

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.64-75

Существующий в африканских культурах духовный комплекс, называемый “мудростью” или “народной”, “практической” философией (см., например: [Wanjohi, 1987]), в последнее время стал называться “африканской этикой” [African Ethics..., 2009; Gyekye, 2011]. Именно он является предметом исследования данной статьи. Объект исследования достаточно широк – Африка южнее Сахары и Мадагаскар.

Феномен антикварного натюрморта в китайском искусстве (1644–1911)

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.76-83

Годы правления в Китае маньчжурской династии Цин отмечены работой при пекинском дворе католических миссионеров (прежде всего иезуитов) и появлением китайско-европейского художественного рынка. Знамением времени стало появление в цинском искусстве и ремесле ряда европейских технологий, например росписи эмалевыми красками по металлу, стеклу и фарфору. Были адаптированы и новые жанры – костюмированный портрет и натюрморт (цзинъу-хуа). Диалог Китая и Европы эпохи Просвещения породил пограничные явления в культуре каждой из сторон, нашедшие выражение в феномене шинуазри, и способствовал возникновению художественных решений, адекватно увидеть которые можно лишь в зеркале двух цивилизаций. К пограничным явлениям относится цинский антикварный натюрморт “бай гу”, составивший аналогию европейскому натюрморту на тему Vanitas (“Сует/Тщеславий”).

Мировоззренческие основы представлений о безопасности у руководства КНДР

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.84-98

Политическая история нового и новейшего времени знает немало режимов, декларировавших приверженность идеологии, принципиально враждебной всякой традиции, и тотальный разрыв с прошлым. К их числу относится режим, установившийся в Северной Корее после 1945 г. В том, как он себя репрезентирует и как квалифицируется при рассмотрении со стороны, есть большие различия. Но и его апологеты, и критики, кажется, едины в том, что начинался он под флагом коммунистической идеологии и что осуществленные в соответствии с ней преобразования заметно трансформировали традиционное корейское общество. Существенным образом изменились его социальные характеристики, отношения собственности и принципы распределения. Религия была вытеснена атеизмом на обочину общественной жизни. Доступность, уровень и содержание образования теперь не те, что были до 1945 г. Сам стиль жизни, праздники и будни, поведение людей стали иными, чем прежде.

Между “африканцами” и “арабами”: партийная борьба на Занзибаре в середине ХХ в.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.99-108

В статье анализируется партийная борьба на Занзибаре во “время политики” и в канун революции (1957–1964). Рассматриваются процесс создания и идеологические установки партий в ходе выборных кампаний в Законодательный совет султаната. На основе сложившихся в период британского управления Занзибаром социальных и расово-культурных классификаций в первой трети ХХ в. на территории протектората возникли ассоциации, ориентированные на защиту экономических интересов соответствующих групп, а в 1950-е гг. послужившие основой для создания партий. Соперничая за поддержку избирателей, обе ведущие политические организации архипелага – “проарабская” Националистическая партия Занзибара и “проафриканская” Партия Афро-Ширази – использовали апелляцию к культурному национализму. Противопоставление “арабского” и “африканского” в борьбе за голоса ширази явилось “основным нервом” политической активности на архипелаге. Автор исследует истоки возникновения агрессивного коммунализма на Занзибаре, который в сочетании с дискриминационной политикой обусловил обострение межобщинной розни на архипелаге, а после революции 1964 г. затруднял интеграционные процессы в союзном государстве Танганьики и Занзибара – Танзании.

Религия бон в изгнании

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2015, №6, с.109-113

События 1950-х гг. стали переломными в истории Тибета как с геополитической точки зрения, так и в аспектах, носящих исторический и социокультурный характер. В марте 1959 г. в результате аннексии Тибета правительством Китайской Народной Республики прекратилась изоляция тибетцев, начавшаяся 23 мая 1951 г. Далай-лама XIV Тензин Гьяцо бежал из Тибета и попросил политического убежища в Индии. В течение следующих нескольких лет за ним последовали около 130 тыс. тибетцев, спасавшихся от массовых репрессий, осуществлявшихся властями КНР. Как писал буддолог Е.А. Торчинов, “начался период тибетской диаспоры, и закончилась история традиционного Тибета...”