Институт востоковедения РАН в средствах массовой информации
Охотники и священные шуты: выставка о тайных обществах Мали в Музее Востока
26 июня 2023 года
Необычный экскурс в жизнь и культуру Африки
В Музее Востока проходит выставка «Охотники, шуты, марионетки: тайные общества Республики Мали», рассказывающая о том, как традиция и современность сосуществуют на африканском континенте. О различиях между тайными обществами, стереотипах в восприятии Африки и проблеме перекупщиков «Культуре» рассказала куратор Дарья Ванюкова, старший научный сотрудник Государственного Музея Востока.
— У выставки интригующий подзаголовок «Тайные общества Республики Мали». Что имеется в виду?
— На самом деле это устоявшееся название в научной литературе. Речь действительно идет о тайных обществах — со своими обрядами, правилами, фольклором. Однако все члены традиционной общины прекрасно знают, кто входит в это общество. Большая часть обрядов связана с изменением социального статуса — это так называемые обряды инициации, отмечающие переход из детства во взрослое состояние, готовящие к замужеству или женитьбе. Тайное общество сопровождает человека всю жизнь, оно как бы ведет его за руку, то есть выступает в роли социального института. Так что никакой особой тайны здесь нет: больше похоже на привычный западному человеку образовательный процесс. Детсадовцу никто не рассказывает о высшей математике, однако из нее не делают тайны: просто ребенка она в силу возраста еще не интересует. Но если есть желание и склонности, то со временем он сможет погрузиться в эту область.
— О каких тайных обществах рассказывается на выставке?
— Мы обратились к четырем тайным обществам: Коре, Коре-Дуга, профессиональному объединению охотников и обществу марионеток. Почему именно к ним? Во-первых, мы получили художественные атрибуты этих обществ — а для нас, музейных сотрудников, важно показать материальное воплощение культуры. К тому же это очень известные тайные общества — здесь есть о чем поговорить. Общество Коре, наверное, самое распространенное: не только у этноса бамбара, но и у соседних. Его ритуальные практики проводят мальчика через обряд инициации, а также тем или иным образом вовлекают всю традиционную общину. Ученые описывают это так: общество Коре через взаимодействие с силами природы и духами саванны помогает привлечь благие силы. Но не в смысле «мы помолились духам, и они улучшили нашу жизнь», а через взаимодействие с ними: «Мы учим будущего воина, охотника, земледельца существующим нормам, и поскольку соблюдаем эти нормы и благодарим духов, у нас все хорошо». На выставке можно увидеть маску общества Коре в виде черной обезьяны из деревни Кола. Мы с сокуратором выставки Андреем Улитиным получили ее за работу в местном музее. Когда мы приехали в деревню, то увидели, что музейные предметы страдают от термитов. Мы позвонили нашим реставраторам и узнали, как можно консервировать вещи в условиях, когда буквально ничего нет. Это не государственный музей, он создан по инициативе жителей: там представлены культурные традиции деревенской общины. По мере возможностей мы им помогли и получили в ответ такой подарок. Для нас это еще и пример межмузейного взаимодействия.
В нынешнем экспедиционном сезоне мы познакомились с обществом Коре-Дуга. Их называют «священными шутами»: формально это действительно шуты, выступающие на свадьбах и на фестивалях или приезжающие в деревню, когда кто-то с кем-то поругался. Они носят вывернутую наизнанку одежду или даже лохмотья, едят все без разбора, невоздержанны в употреблении алкогольных напитков и обладают едким юмором: высмеивают всех вокруг. Например, принято считать, что всадник — человек с высоким социальным статусом. И то, что Коре-Дуга скачут на детских лошадках, — конечно, наглая насмешка над авторитетами. Они кочуют, не работают и не занимаются сельским хозяйством: живут тем, что им дают на фестивалях. Их представление начинается с того, что выходит один из Коре-Дуга с большой сумкой и говорит, что он страшно голоден, а сумка его пуста: вполне прозрачный намек. В ритуалах они часто используют измененную лексику, метафоры, смещенные ударения, изменяя речь так, что это воспринимается как некое таинство. Есть соблазн воспринимать их как обычных клоунов, но их роль гораздо глубже. Малийцы очень ценят юмор и говорят, что он ходит рука об руку с мудростью. Для них Коре-Дуга — это воплощенная мудрость, потому что человек, который смеется, не будет драться или вести себя агрессивно.
Вообще, несмотря на всю сакральность и обращение к духу саванн, тайные общества прежде всего — хороший социальный регулятор, потому что зона Сахеля на границе с Сахарой — экстремальная, и на местах, пригодных для проживания, люди селятся достаточно скученно. А за каждой историей взаимоотношений кроются конфликты — между скотоводами и земледельцами, мужьями и женами, старшими и младшими, богатыми и бедными. Именно мирная и согласованная работа всех тайных обществ позволяет огромному социальному организму существовать достаточно безболезненно.
— То есть архаика и современность органично сочетаются в повседневной жизни?
— Да, конечно. Более того, до недавнего времени считалось, что президентом не может стать человек, который не происходит из общества охотников. Это трансгосударственное, трансграничное общество: его глава собирает под свой патронат охотничьи союзы нескольких стран. Понятно, что любой житель деревни охотится на мелкую дичь, но охотник — тот, кто охотится по правилам, знает обряды и, главное, умеет правильно убивать. Согласно традиционным представлениям, каждое живое существо, даже дерево, несет в себе силу ньяма, или жизненную силу, которая делает живой марионетку или маску, заставляет дерево расцветать, животное — рожать детенышей, человека — жениться. Все это — ньяма. И человек из общества охотников правильно забирает ньяма. Мы показываем полный костюм охотника-догона, его охотничью сумку и ружье XIX века. Замковая часть у ружья европейская, потому что именно европейцы поставляли в Африку детали ружей. Вероятно, в каком-то бою догоны отвоевали себе ружье, и потом им пользовался охотник: тогда же на прикладе появилось резное изображение. Ружье кремневое, сохранились даже кремень и пороховница к нему: это улов нашего последнего экспедиционного сезона.
Еще мы рассказываем об обществе марионеток. Если маска — это то, что надевается на лицо, — личина, наголовник, то марионетка часто управляется изнутри сложного костюма, в котором иногда могут находиться два человека. Мы показываем ключевые маски для церемоний общества марионеток, среди которых нильский окунь Сален. Существует обычай: рыболовы-бозо приглашают бамбара и вместе устраивают фестиваль на берегу Нигера, прославляя плодородие. Марионетки представляют также животных саванн — например, гиену, потому что она умная и хитрая. Есть небольшая марионетка женщины Фаро: это народ, который обитает на дне Нигера, и рыболовы, живущие вдоль реки, рассказывают, что именно Фаро научили их искусству марионеток. Отличительная особенность Фаро состоит в том, что у них длинные распущенные волосы, а также синяя или зеленая кожа. На их примере можно проследить, как в традиционное общество проникают элементы западной культуры: в современной городской скульптуре Фаро изображают в виде русалки. Общество марионеток, как и другие тайные общества, имеет разные стадии допуска: какие-то обряды проводятся только для членов общества марионеток, в других могут участвовать исключительно вожди, а третьи предназначены лишь для мужчин деревенской общины — их нельзя смотреть женщинам и детям. Но есть представления для всех, и струнные марионетки стали их элементом: они разыгрывают по ролям сказки, имеющие назидательный характер, ими пугают или веселят детишек. На выставке мы показываем реконструированный костюм антилопы. Раньше для создания пышных колышущихся юбок использовался сизаль, но в 70-е случилась засуха, и теперь такие юбки делают из распущенных пластиковых мешков.
— Как вы собираете в экспедициях экспонаты — покупаете, обмениваете?
— Экспедиция, организованная Институтом Востоковедения РАН, существует с 2015 года, с 2017 года в ней принимают участие сотрудники Музея Востока. Вещи получаем по-разному: иногда в дар, порой покупаем. Вообще мы находимся на особом положении, потому что малийцы хорошо относятся к русским — еще с советских времен: мы не были колонизаторами, учили их, помогали. Во-вторых, мы работаем в музее: я всегда беру с собой каталоги и показываю, что мы не перепродаем вещи. Это, конечно, болезненный вопрос для африканцев, и малийцев в частности: перекупщики вывозят вещи, которые потом продаются на аукционах за баснословные суммы, а местные за это получают копейки. Мы же получаем предметы не для себя, а для музея, поэтому часть вещей нам просто дарят. Из позапрошлой экспедиции привезли предметы, которые удалось датировать в сотрудничестве с лабораторией радиоуглеродного анализа Института географии РАН. Так что у нас в коллекции первые предметы африканского искусства с датировкой на основе углеродного анализа. Еще мы первыми в России показали марионетки и вообще много чего сделали впервые.
Многие забывают, что Африка — не страна, а гигантский континент, причем очень разный: мы показываем лишь крохотную частичку невероятно интересной вселенной. Но именно такие небольшие проекты, связанные с конкретной территорией, лучше, чем гигантская выставка, развенчивают многочисленные стереотипы об Африке. Зрители, приходящие к нам, видят конкретный регион, конкретную страну. Мы стараемся записывать имена мастеров, создающих вещи. Наша первая выставка называлась «Догоны: небезымянное искусство»: все вещи были с авторством, и это очень важно, потому что если вы придете в музей, то увидите на этикетке название вещи, дату, страну, может быть этнос. А мы стараемся локализовать каждый предмет, называя деревню и, если возможно, мастера. Всегда спрашиваем, кто этот человек, из какой семьи. Первое время люди удивлялись, потому что это обычно никому не интересно — опять же из-за проблемы перекупщиков.
— Насколько опасны подобные экспедиции?
— Кирпич может упасть на голову и в Москве. Конечно, Мали — не самое безопасное место, но малийцы очень тепло нас встречают. У нас есть хороший друг Бокари Гиндо, с которым мы публиковали совместные статьи. Он следит за нашей деятельностью и, как человек местный, знает ситуацию изнутри — то, что не попадает в газеты. Он был одним из тех, кто настоял, чтобы в этот раз мы не ездили в Страну догонов (плато Бандиагара), хотя он сам догон и ратует за то, чтобы мы прежде всего рассказывали о культуре догонов. Как во всяком далеком путешествии, в экспедиции небезопасно, но вовсе не так страшно, как может показаться. Вообще Мали большая страна: когда случается теракт, смотришь на карту и видишь, что это произошло в совсем другом регионе. Главное, все предметы у нас легальные: мы получаем разрешение на вывоз в Национальном музее Мали и оформляем все документы.
Читать полностью первоисточник: «Газета «Культура»
Все новости ИВ РАН в СМИ >>