Институт востоковедения РАН в средствах массовой информации

Открытое письмо министру культуры России

17 июня 2024 года

Министру культуры РФ О.Б. Любимовой

Председателю правительства РД А.М. Абдулмуслимову

Руководителю агентства по охране памятников М.А. Мусаеву

Открытое письмо

28 апреля 2024 г. в Махачкале, в частном выставочном пространстве «Темп» открылась выставка «Ихтиллат». В качестве арт-объектов на ней представили оттиски со свежевыкрашенных предварительно яркой краской памятников орнаментальной культуры Дагестана (различные образцы резного камня XIII – XX вв.). Краску нанесли как минимум на 40 памятников культуры из 18 Дагестанских сел.

Случай вопиющий. В течение нескольких месяцев, в нашем достаточно консервативном Дагестане, по старинным кладбищам горных сел и объектам, находящимся под охраной Агентства по охране культурного наследия Республики Дагестан, беспрепятственно бродит «художник», экспериментируя с красками непосредственно на приглянувшихся ему старинных могильных плитах и фасадах – как на одноразовой палитре.

Как ни странно, выставка была в целом благожелательно принята дагестанским культурным бомондом.

Оставим за рамками в данном случае вопрос о художественной ценности продукции автора, Калеба Шмидта. Определенный элемент творчества в поделках такого рода (создающих новые варианты композиций из уже существующих элементов-модулей), безусловно, есть. Кроме того, автор, экспериментируя, как умеет, с памятниками, самокритично комментирует свой творческий процесс словами «я вообще-то не художник».

Сама идея не нова. В Дагестане уже выставлялись работы, где образной основой, своего рода «холстом» и толчком для дальнейшего ассоциативного поиска выступали протирки, фроттажи с орнаментированных намогильных плит. Без сомнения, такого рода искусство имеет право на жизнь. Да, у него свой язык. Подобная «перекодировка» символов, знаков, образов, любых объектов, меняющая оптику и их восприятие, давно и успешно освоена художниками. Речь не об этом. Речь о наивном вандализме дилетанта, не владеющего основами художественного ремесла. К. Шмидт пошел по пути даже не протирки орнамента с последующей доработкой вручную, а прямого переноса оттиска свежей краски на свои листы, раскрасив свой вкус резьбу на камнях, словно специально кем-то для него уже подготовленных. Без упоминания, кстати, мастеров, создавших эти орнаментальные, каллиграфические и фигуративные композиции – отнюдь не безымянных. А ведь доминанта образной составляющей заложена именно резчиками.

Выставку авторы назвали «Ихтилат» (диалог). Назвали удачно, диалог получился. В нем два участника – резные камни и зритель. Присутствие личности художника в работах минимально и заключается в выборе «модулей» для печати, их компоновке на листе. Цветовые пятна, что определяется выбранной техникой, рандомны. Не случайно один из в целом доброжелательно настроенных художественных критиков посетовал – «надо было и сами надгробия на выставку доставить, подсветить синим, вернули бы на кладбища потом». В целом, экспозиция вполне достигает декларируемой цели – «обратить внимание на эти орнаменты», «сохранение наследия, и традиций», ну и «диалог культур». Держится выставка на эстетическом заряде, заложенном в дагестанских орнаментах, а автор выбирал лучшие образцы. Экспозиция оставляет хорошее впечатление – если не знать, каким путем были получены оттиски. На наш взгляд, совершенно очевидно, что всем памятникам нанесен непоправимый ущерб, хотя, конечно необходимо проведение независимой экспертизы. Мы утверждаем, что с резных могильных плит, выполненных из известняков, песчаников, с их пористой структурой, даже водорастворимый пигмент не вывести. Вернуть памятники к первоначальному состоянию уже будет невозможно.

Выставка позиционируется ее авторами как «творческая попытка, опираясь на свое древнее, национальное, переосмыслять и генерить, чтобы создавать на его основе современное». Вы можете себе представить общественный резонанс в каком-нибудь российском городе – в случае если какой-нибудь внезапно осознавший себя художником и «генерящий современное» представитель поп-арта замажет ядовито-зеленой или ядовито-розовой краской тончайшие резные фасады XIII в., например, Дмитровского собора во Владимире? А местный арт-менеджер сочтет этот «символический диалог прошлого и настоящего» достойным продвижения? Напомним – автор снял оттиски с резных камней саркофага XIII в. уцмия Кала-Корейша и кубачинской Большой мечети XV в., памятников федерального значения.

Первыми среагировали кубачинцы, обнаружившие, что памятники истории и культуры в старой сельской джума-мечети раскрашены. К ним присоединились жители и выходцы сел Куяда, Чох, Корода и других, обнаружившие после Уразы на старых кладбищах выкрашенные в кричаще-яркие цвета надмогильные стелы. К жителям сел прибавились ученые-историки, искусствоведы и, что радует, махачкалинская молодежь, которой хватило культуры и образования для того, чтобы не поддаться на последовавшую затем попытку подмены понятий.

«Разве стыдно демонстрировать всему миру дагестанские традиции и наследие с ракурса современного художника»? – спрашивает один из защитников выставки. Нет, не стыдно, но «осовременить» исторический объект можно и без осквернения творений мастеров прошлого, на то существует масса способов – от цифровых до традиционных. Здесь нужно сказать, что вплоть до этой выставки Дагестан являлся регионом России, где, пожалуй, впервые апробировались самые современные и бережные технологии в работе с наследием прошлых эпох. Восемь лет назад в Дагестане были созданы оцифрованные 3D модели исторических памятников Кала-Корейша. Они были представлены в Эрмитаже, в музее Альберта и Виктории в Лондоне, а ныне входят в постоянную экспозицию музея «Дагестанский аул». На этом фоне прошедшая в галерее «Темп» выставка выглядит просто как откат в каменный век, демонстрируя простодушное варварство человека с, мягко говоря, незамутненным сознанием.

Защищаясь, К. Шмидт пишет: «Если Вы действительно переживали о наследии, зная, что я посещаю исторические центры, могли уточнить метод, технику, дать совет. Или на крайний случай, написать мне, уточнить детали до объявления этой Священной Инквизиции».

Калеб Шмидт, мы не подозревали, что вы собираетесь посещать исторические центры. Вы же не писали в газетах о своих намерениях. Но в следующий раз, когда соберетесь таким образом «работать с орнаментом» и «наделять его цветом», оповестите. И, на всякий случай, предваряя события, извещаем – прикасаться к памятникам культуры, уж тем более – внесенным в реестры Дагнаследия, федеральные и региональные – без согласований с родственниками и Агентством, кроме как для обмеров, нельзя.

Теперь – о мотивах написания этого открытого письма. Выставка, решением ее куратора, осознавшего, что за эффектными работами стоят изуродованные памятники, снята со стен галереи. И нас спрашивают – чего же вы теперь хотите? Мы хотим простых и вполне очевидных вещей – помимо закрытия выставки - незамедлительной и ясной реакции властей, созданных и существующих для защиты объектов культуры. Агентство по охране культурного наследия Республики Дагестан оставило без ответа официальные письма, направленные по поводу произошедших актов вандализма, выдаваемых за творческий процесс. Конечно, Агентство не могло после прошедших по ТВ сюжетов, проигнорировать событие полностью, но отреагировало достаточно вяло, и лишь по одному из эпизодов – кубачинской мечети. Приводим цитату с официального канала Дагнаследия в ТГ. «В рамках рассмотрения обращения граждан о проведенном художником Калебом Шмидтом выставки «Ихтилат», 10 мая 2024 г. Дагнаследием было проведено выездное обследование объекта культурного наследия регионального значения «Мечеть (Джума-мечеть)», XV в., с. Кубачи Дахадаевского района, в результате которого были выявлены нарушения законодательства в сфере охраны объектов культурного наследия: нанесение красочного покрытия на элементы декора объекта культурного наследия (каменные рельефы). По данному факту Дагнаследие обратилось в Прокуратуру Республики Дагестан с просьбой принять меры прокурорского реагирования для предотвращения и пресечения нарушений законодательства в сфере охраны объектов культурного наследия». По поводу объектов в селах «Кала-Корейш Дахадаевского района, с. Кара Лакского района, с. Корода Гунибского района, с. Кубачи Дахадаевского района, с. Кули Кулинского района, с. Куяда (Урала) Гунибского района, с. Хели-Пенджик Табасаранского района, с. Хучни Табасаранского района, с. Чох Гунибского района и, возможно, в других», Агентство в своем официальном телеграмм-канале просит жителей сел самих присылать фото и видеоматериалы. Нам представляется, что алгоритм действий для сотрудников Дагнаследия в данном случае прописан несколько другой. Вряд ли кто-то из сельских жителей начинает утро с мониторинга телеграмм-канала Агентства по культурному наследию.

Таким образом, из более чем 10 локаций, где были подтвержденные случаи вандализма, выездная проверка с оформлением соответствующего акта была проведена лишь по одному адресу. Особенно непонятно бездействие Дагнаследия в случае Кала-Корейша, где также варварски эстампирован объект культурного наследия (федерального значения) и где просто нет постоянных жителей. Во всяком случае, за прошедший с момента последнего упоминания месяц никаких признаков возвращения интереса к этой теме на ленте и на сайте агентства не наблюдается, и мы видим все признаки того, что проблема будет «спущена на тормозах».

Странно видеть в качестве единственной публичной реакции руководителя государственного ведомства, официальной структуры, созданной непосредственно для охраны памятников культуры от подобных дикарей - «моральная оценка действий очевидна». Вы знаете, Махач Абдуллаевич, судя количеству возникших заступников в дагестанском секторе интернета, в духе - «а что тут такого, отмоют», очевидна она далеко не всем. Хотя, казалось бы, еще более напоказ, демонстративно, с последующей выставкой, осквернить объекты культуры невозможно. Возможно, потому, что это происходит в Дагестане, где люди привыкли буквально ходить по древним артефактам?

Дагнаследие, дайте свою оценку этих действий, вы для этого и существуете. Не хотелось бы делать за вас вашу работу. Без не допускающей двусмысленного толкования, четко озвученной реакции представителя исполнительной власти – мы рискуем очень скоро увидеть в Дагестане расторопных последователей выставки «Ихтилат», продающих туристам уже свои оттиски, охотников за орнаментами и другими объектами культурного наследия, с которых можно эти оттиски снять.

В заключение. Каков правовой статус эстампов, полученных заведомо варварским способом? Где они сейчас и куда они поедут дальше? Нас чрезвычайно насторожил изначальный настрой куратора выставки относительно планов ее дальнейшей экспозиции. Планировалось, что эстампы далее отправятся в Москву, Санкт-Петербург, Стамбул и Дубай, со слов авторов шли переговоры с выставочными площадками в этих городах. Не хотелось бы стыдиться за республику, искусством которой мы все привыкли гордиться.

Пашина Ольга Алексеевна, доктор искусствоведения, ученый секретарь Государственного института искусствознания МК РФ.

Преображенский Александр Сергеевич, кандидат искусствоведения, зам. директора Государственного института искусствознания МК РФ.

Багартиони-фон-Брандт Елена Анатольевна, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания МК РФ.

Кошаев Владимир Борисович, доктор искусствоведения, профессор факультета искусств МГУ им. М.В. Ломоносова, Московской государственной художественно-промышленной академии имени С.Г. Строганова; академик Национальной академии дизайна; лауреат Премии Правительства РФ в области культуры.

Майсак Тимур Анатольевич, доктор филологических наук, старший научный сотрудник Института языкознания РАН

Ендольцева Екатерина Юрьевна, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Отдела сравнительного культуроведения Института востоковедения РАН

Тахнаева Патимат Ибрагимовна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, зав. сектором Кавказа Института востоковедения РАН

Далгатов Идрис Далгатович, кандидат искусствоведения

Читать полностью первоисточник: «Новое дело»

Все новости ИВ РАН в СМИ >>