Новости ИВ РАН

25 ноября 2024 года

Воркшоп «Слуга и каста: конфликтующие режимы упорядочения»

 
Состоявшийся 25 ноября 2024 г. воркшоп Междисциплинарной проект-группы «Под небом Южной Азии» был посвящен неувядающей проблеме индийской касты

25 ноября 2024 г. воркшоп Междисциплинарной проект-группы «Под небом Южной Азии» обсуждал старый, как мир, но ставший еще более актуальным, вопрос об индийской касте. Его формулировку – «Слуга и каста: конфликтующие режимы упорядочения» – подсказал исследовательский вектор монографии «Под небом Южной Азии. Слуга и хозяин: производство и поддержание порядка в практиках личного обслуживания», над которой сейчас идет работа. Авторы исследования предложили вниманию аудитории два сюжета-размышления – Проблема в касте или в ее отсутствии? Запрос на «своих» в процессе «позитивной дискриминации» (И.П. Глушкова) и Индийские слуги в европейских бунгало: между кастой, религией и расой (С.Е. Сидорова).

Первый сюжет рассмотрел соотношение древнеиндийского концепта варны и значительно более позднего конструкта касты. Последняя стала доминантным признаком в бхакти, средневековой модификации индуизма, вопреки привычной характеристике этого способа богопочитания как эгалитарного. Особый случай представляет поэтесса-служанка Дзани/Дзана-баи (XIII–XIV вв.), сокрывшая в гимнах к богу Виттхалу свою кастовую принадлежность; также поступил и ее агиограф Махипати (XVIII в.). Принятие в 1990 г. по рекомендации «комиссии Мандала» закона о резервировании на госслужбе и в системе образования 27 % мест для низших слоев (среди которых и бывшие «неприкасаемые», теперь далиты) превратило статусных в индийском континууме – исторических и мифологических – персонажей в средство облагораживания кастовой идентичности и мощный рычаг кастово-варновой инженерии. В отсутствие маркированной касты этот же фактор обеспечил спрос на «служанку» для причисления ее к «своим», что стало очередным поводом к противостоянию между двумя исторически соперничающими кастами далитов – махарами и матангами (мангами). В 2022 г. президент Индии Рам Натх Ковинд, далит, в приветствии к участникам 95-й Всеиндийской конференции литературы маратхи утвердил Дзана-баи как флагмана эмансипации по всем направлениям: «Родом из обездоленной семьи, она… еще в XIV в. бросила вызов дискриминации, основанной на кастовой и половой принадлежности. Ее жизнь и поэзия являются мощным ударом по несправедливости и неравенству».

Второй сюжет проанализировал колониальный опыт британцев на основе контактов не только с индусской, но и другими культурными моделями в рамках Индийской империи, где слуги были неотъемлемой частью европейских домов. Английский опыт ведения хозяйства в метрополии, в том числе, проживание под одной крышей со слугами, в Индии был неприменим. Колонизаторы столкнулись с запредельной, по их меркам, дробностью функций при домашнем обслуживании и отказом слуг выполнять те или иные обязанности. Главной причиной дробности и саботажа британцы называли институт касты со строгими ограничениями на допустимую и недопустимую работу. Преодоление «тирании касты», по выражению одного колониального деятеля, требовало от британцев содержания огромного штата слуг, дополнительных трат на проведение ритуалов очищения, наем представителей других конфессий (мусульман, парсов, христиан). У последних в свою очередь также существовали непреодолимые запреты, маркированные понятием «обычай» (dustoor). То есть при обустройстве домохозяйств в Индии лавирование между профессиональными ограничениями, накладываемыми кастой, религией и этно-территориальной принадлежностью слуг становилось неотъемлемой частью колониальной практики. В глобальной перспективе эти бытовые ухищрения оказались аналогичны процессам в политической сфере: подстраивание иноземной политически доминирующей культуры к местным реалиям и искусное управление многообразием, что лежало в основе жизнеспособности империи.

Вдохновляющим итогом проведенного воркшопа стало то, что в его работе приняли коллеги из разных отделов ИВ РАН (ОИВ, ОИКДВ, ОСК), занимающиеся разными эпохами и регионами – от Дальнего до Ближнего Востока. Их неожиданные вопросы, реплики и эмоциональные междометия стали тем катализатором мысли, без которого запутанные научные узлы не имеют ни малейшего шанса на то, чтобы – хотя бы в начальной степени – поддаться распутыванию. Высказанная еще в последней трети XVIII в. великим шотландским просветителем Дэвидом Юмом максима – «Для того, чтобы ум мог заниматься такими предметами мышления надлежащим образом, недостаточно уединения, но требуется компания наших ближних и беседа с ними» – подтвердила свою убедительность и три века спустя.