ИВ РАН

Статьи

Антитеррористический фронт в Сирии: «удар в спину» накануне успеха

Сарабьев Алексей Викторович

 
То, что случилось 24 ноября 2015 года, вероятно, может расцениваться как абсолютно неожиданный удар, как один из трагических эпизодов «сирийского хаоса»

«Современная военная история, пытающаяся исходить из одной абсолютной, единственно верной линии стратегического поведения, неспособна сколько-нибудь уяснить смысл и связь в нагромождении военных событий, которое она рассматривает, как некий хаос. Грубым самозванством, жестокой подделкой, “американским золотом” звучат заглавия “стратегических очерков” той или иной кампании». Так писал в 20-е годы ХХ века А. Свечин – красный комдив, генерал-майор, бывший царский генерал – начштаба армии и фронта в Первую мировую, рассуждая о линии стратегического поведения каждой из сторон военного противостояния (Свечин А.А. Стретегия. М.: Военный вестник, 1927. С. 236).  

То, что случилось 24 ноября 2015 г., вероятно, может расцениваться как абсолютно неожиданный удар, как один из трагических эпизодов «сирийского хаоса», правда скорее всего только в том случае, если исходить из упрощенного, схематичного понимания. Можно надеяться, что такое понимание нехарактерно для российских военных, участвующих в антитеррористической операции на территории Сирии. Российское руководство, безусловно, понимает, как сказал в тот же день в беседе с Абдаллой II наш президент, региональные интересы отдельных государств, и теперь стало ясно, на что некоторые из них могут пойти. Так что сделанный Турцией «удар в спину» российским военным, увы, разрушил доверие между странами, но был теоретически прогнозируемым. Тем более, что неделей ранее турецкий президент ясно высказывал приемлемые для его страны пути развития сирийской ситуации: остановка конфликта путем введения «бесполетной зоны», создание на сирийской территории буферной зоны безопасности, поддержка, тренировка и оснащение сил вооруженной оппозиции, участие в выборах в Сирии всех сирийцев, включая беженцев в Турции, Ливане и Иордании, неприемлемость кандидатуры Б. Асада на высший пост в стране.

Участие всех сирийских беженцев в будущих выборах нового сирийского руководства, и особенно отстранение от президентской гонки Б. Асада – пожелания, явно выходящие за рамки компетенции лидера государства-соседа. Но пункт о создании по турецко-сирийской границе некой буферной зоны предполагает для своей реализации особую программу явно военного содержания. Совершенно ясно, что первым делом для ее воплощения должна быть введена пресловутая «бесполетная зона», то есть режим, который бы позволил натовским военным беспрепятственно действовать на части территории суверенного государства. Все помнят о такого рода прокси-акции на территории Ливии, когда резолюция СБ ООН 1973, предусматривавшая введение «бесполетной зоны», трактовалась уж во всяком случае не в интересах ливийского народа. Атака на российский бомбардировщик турецкими ВВС и поисково-спасательную вертолетную группу на территории Сирии очень напоминает создание повода для выноса на «венскую площадку», а возможно и на уровень СБ ООН вопроса о действиях российских ВКС в Сирии. Далее можно ожидать продолжение настойчивого дискурса о недопустимости действий двух параллельных антитеррористических коалиций, а следовательно – о делегитимации операций в Сирии российских летчиков.

На Ближнем Востоке говорят – с очевидной тревогой – о попытках построения своего рода «шиитской дуги», которая в конечном итоге гипотетически могла бы протянуться от Восточной провинции Саудовской Аравии, через Бахрейн, Иран, шиитские провинции Ирака, Сирию и завершиться в Ливане. Долгосрочной целью плана Турции, если только такого рода амбиции шиитов руководство этой страны воспринимает всерьез, является, соответственно, препятствие оформлению такого регионального блока. Тем более, что «дуга» проходит по большей части т.н. Благодатного полумесяца – территории зарождения и развития древних цивилизаций, которые в исторической и культурной памяти жителей Ближнего и Среднего Востока обладает чуть ли не сакральным значением. Во всяком случае, территориальный разрыв между иракскими и ливанскими шиитами, затрудненное сообщение между иранским КСИР и ливанской Хизбаллой не могут не быть на руку Турции, где исламский – суннитский – политический фактор только усиливается.

Бросается в глаза также то, что атака на российский самолет и вертолет произошли спустя несколько дней после успешной операции российской авиации на колонну бензовозов, осуществлявших нелегальный транзит нефти и нефтепродуктов по территории, захваченной ИГ. Реализуется эта нефть бойко – по демпинговым ценам, и в участии в сделках подозреваются как раз турецкие посредники. Вряд ли правильно будет говорить о заинтересованности турецкой экономики в этих нелегальных операциях, но совсем исключать этот фактор контрабанды все же трудно.

Можно допустить, что явным образом спланированная атака турецких истребителей преследовала и другие цели экономического характера. Массовое сознание россиян давно рассматривает египетские красноморские и турецкие средиземноморские курорты в качестве «всероссийской здравницы». После прекращения авиасообщения с Египтом в результате усилившейся угрозы пролета гражданской авиации над Синаем и крушения российского А321 турецкие курорты оставались, наряду с крымскими, самыми доступными для россиян, а потому – самыми массовыми. Не исключено, что побочным следствием турецко-российского обострения будет закрытие для российских отдыхающих турецких курортов, а значит, помимо прямого ущерба российской туристической отрасли, – предполагаемый рост в российском общественном мнении недовольства государственной политикой на ближневосточном направлении, и значит – предполагаемое раскачивание внутриполитической ситуации...

Знаменательно, что трагедия с российским Су24М случилась в день визита в Москву главы Иорданского королевства – страны, которой предложено выступить в качестве составителя списков террористических организаций, борьбу с которыми ведут и будут вести, в частности на Ближнем Востоке, международные коалиции. Вопрос согласования таких списков будет, по всей видимости, очень нелегким. Действия российских военных в Сирии критикуют как члены НАТО, так и политики государств региона именно за то, что помимо заявленной цели борьбы с ИГ Россия подавляет якобы вооруженные группы сирийской оппозиции, которые сами борются в том числе с ИГ и ФН.

Посетивший Москву на прошлой неделе глава МИД Ливана Дж. Басиль, несмотря на высказанную поддержку российской антитеррористической кампании так же указал на целесообразность не смешивать с террористами и религиозными экстремистами тех, кто с оружием в руках отстаивает свои политические права. Сбрасывать со счетов такого рода мнения, видимо, не следует, но вопрос, как на практике дифференцировать экстремистские группы и так называемых повстанцев, остается открытым. Тем более, что последние часто перегруппируются, не всегда разборчивы в своих партнерах по военным союзам и весьма нечетко артикулируют свои цели.

Так что вопрос списков, очевидно, будет еще долгое время ключевым для возможности сближения позиций по Сирии. Так или иначе, наметившийся прогресс в Венском процессе застопорился сейчас именно на этом пункте: совершенно ясно, что обсуждать меры и формы борьбы следует только после установления единства в понимании объекта этой самой борьбы.

Турецко-российский инцидент еще больше усложняет решение вопроса о списках: президент Эрдоган продолжает настаивать на специальной подготовке сирийских боевиков-оппозиционеров как важной составляющей турецкого плана разрешения сирийского кризиса. Тем самым создаются подразделения в какой-то степени марионеточного характера и логично предположить, что Турция заинтересована в их успехе в войне с сирийскими ВС. Неясно правда, как можно гарантировать такие подразделения от перехода на сторону ИГ или ФН, особенно учитывая факт фактического провала первого этапа плана подготовки боевиков-оппозиционеров в турецких тренировочных лагерях и многочисленные случаи попадания полученной в качестве помощи вооружения и техники в руки террористов.

Позволим себе еще раз процитировать работу известного военного стратега, мысли которого звучат сейчас особенно свежо. «Война является только частью политической борьбы. Политическое искусство... работает в атмосфере скрещения многих сил; хотя экономика и определяет в основном их вражду, содействие или нейтральность, однако, в различные моменты не только меняется напряжение встречаемого противодействия или помощи, но даже союзник может стать врагом, и наоборот».

Календарь ИВ РАН

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Анонсы

28 марта 2024 года
Лекция Черниковой Ларисы Петровны «Русская эмиграция в Китае: визуальный ряд»
Лекторий «Мир Востока» продолжает работу в марте 2024 года.
28 – 29 марта 2024 года
Четвёртая международная научная конференция «Археология древнего Востока»
Конференция организована Центром археологии доисламского Востока и Центром археологии Нильской долины и состоится 28–29 марта 2024 г. в Институте востоковедения РАН.

Новые статьи

Родная земля для сербов, хорватов и бошняков
Чем запомнилась поездка на Западные Балканы
Почему в Сирии уничтожают сторонников национального примирения
В стране наблюдается новый всплеск террористических актов
Беды Ближнего Востока
Регион переживает один из самых нестабильных периодов в новейшей истории

ИВ РАН в СМИ