ИВ РАН

Статьи

Военный конфликт в Йемене и ООН

Серебров Сергей Николаевич

 
Уроки 2016-го года

Начавшаяся в марте 2015 г. военная интервенция саудовской коалиции в Йемен в 2016 г. зашла в тупик, но при этом Саудовское Военное Командование (СВК) сохранило инерцию разгона военного сценария в Йемене и дальше. Подтверждением этого стал провал кувейтских мирных переговоров под эгидой ООН.

После Кувейта уже не осталось никаких сомнений, что Йемен стал очередным очагом гибридной войны с участием крупных держав, содержащей в себе зародыши новых опасностей для судеб региона и мира. Все яснее становится перспектива утраты Йеменом как территориальной целостности, так и значительной доли суверенитета, т.е. именно тех последствий, которые мировое сообщество в 2011 г. пыталось избежать вводом в действие международного мирного плана с участием ООН.

Прекращение поставок оружия Эр-Рияду - далеко не единственный инструмент, который Вашингтон и Лондон могли бы использовать для убеждения Королевства Саудовской Аравии (КСА) в отказе от дальнейшего проведения воздушных бомбардировок, которые разрушили не только военную инфраструктуру Йемена, но и его стратегические транспортные артерии, энергетику и экономические объекты. Без прямого участия американских и английских военных Эр-Рияд сразу утратил бы способность применять те арсеналы оружия, которые он закупил за 2015-2016 гг. в этих странах на рекордные суммы, достигающие цифры 150 миллиардов долларов. Тем не менее, обе державы ограничились символическим сокращением числа своих военных в саудовской коалиции.

Уверенность Саудовской Аравии в своей безнаказанности особенно четко проявилась в элементах ее неуважительного поведения по отношению к высокопоставленному представителю ООН, ведшего переговоры. Она нарочито старалась выставить любые миротворческие предложения специального посла Генерального секретаря ООН Исмаила Ульд Шейха Ахмада в самом невыгодном для него свете, почти ежедневно дезавуируя достигнутые накануне договоренности.

Это уже третий провал инициатив ООН по прекращению войны в Йемене с момента начала интервенции, в каждой из которых прямое участие принимал Генеральный секретарь Пан Ги Мун. Сложилось впечатление, что наивысший приоритет, придаваемый скорейшему урегулированию йеменского кризиса Генсеком ООН с первых дней интервенции постоянно разбивался о мощную стену, которую он не был в силах преодолеть. КСА отчаянно стремилось вывести йеменский кризис из прямой компетенции ООН, куда он был официально передан в 2011 г. и добивалось его перевода в собственную компетенцию в качестве претендента на роль региональной сверхдержавы. США, казалось, благосклонно относились к этой идее, по крайней мере, не предпринимая никаких решительных протестов.

Делегация Хади сначала признавала необходимость формирования правительства национального единства, в которое должны были войти все конфликтующие стороны, включая и принимавших в переговорах со стороны Саны движения Ансаруллах (хуситов) и партии ВНК во главе с бывшим президентом Али Абдаллахом Салехом, а затем демонстративно откладывала этот акт на третий план, настаивая на предварительном полном разоружении сил салехо-хуситского альянса (СХА) и сдаче ими оружия правительству Хади. Учитывая, что их ядро составляет элита регулярной йеменской армии, сохранившая лояльность бывшему президенту Салеху, этот вариант априори выглядел совершенно нереальным. Все это происходило при весьма вольной интерпретации саудовско-правительственной стороной переговоров текста Резолюции СБ ООН 2216 (апрель 2016), в голосовании по которой Россия воздержалась именно, предвидев такую возможность.

Переговоры в Кувейте показали, что сердцевиной кризиса является отнюдь не гражданская война между йеменскими противниками, среди которых президенту Хади отводилась самая невзрачная роль, а исключительно некие неопределенные планы КСА, которые плохо сочетались с официальными целями кампании и установками Резолюции 2216. Совершенно очевидно также, что одним из мотивов торпедирования переговоров саудовской стороной была глубокая неудовлетворенность СВК ни военными, ни политическими итогами своего вмешательства. Ни одна из заявленных целей кампании в Йемене за прошедшие 21 месяц войны так и не была достигнута. Более того, как у йеменцев, так и у мирового сообщества за время конфликта окрепла уверенность, что они и не могут быть достигнуты силовыми методами, в принципе. Речь идет прежде всего о разоружении хуситов и возвращении президента Хади в Сану, где его ждал бы явно не самый теплый прием. Переговоры показали, что Резолюция 2216, со ссылкой на которую и были погребены усилия к мирному разрешению кризиса в Кувейте, устарела и требует скорейшего обновления.

В Йемене ее считают не иначе как главным документом, давшим зеленый свет на ведение войны в Йемене саудовской коалицией, прервавшей многолетнюю миротворческую миссию ООН в этой стране даже не получив санкции со стороны СБ ООН. Но беда в том, что и сегодня ее решили оставить в силе. В Йемене уверены, что это сделано исключительно для того, чтобы дать очередной шанс Эр-Рияду постараться задушить СХА, ввергнув страну в состояние голода и эпидемий, или одержать мало-мальски значимую военную победу в Таизе, втором по величине городе Йемена, который коалиция безуспешно пыталась отбить у СХА с первых дней кампании. В январе 2017 г. на таизском участке фронта вновь была начата наступательная операции под кодовым названием "Золотая стрела", в которой были задействованы южнойеменские формирования, поддержанные эмиратскими военными .

Ни факт пребывания Йемена в состоянии подлинного гуманитарного и экономического коллапса, затронувшего более 20 миллионов человек (почти 80% всего населения), ни стремительное втягивание наиболее чувствительных для всего мирового сообщества территорий Йемена в активные военные действия не стали пока стимулом для скорейшего пересмотра текста основополагающей для йеменского урегулирования Резолюции, который давно доказал свою непригодность для установления мира в этой стране. Недавно стало известно, что обсуждение йеменского досье даже было решено снять с повестки дня заседания СБ ООН, намеченного на январь 2017 г., которое будет посвящено ситуации на Ближнем Востоке. Действительно, в этом регионе накопилось много болезненных неотложных проблем, но ситуация в Йемене уже давно достигла уровня, который не терпит отлагательств в решении этого принципиального вопроса.

Поразительная уверенность Эр-Рияда в неизбежной военной победе над СХА в Йемене еще могла казаться объяснимой в начале военной интервенции в 2015 г., однако всякие реальные надежды иссякли в ходе кампании: за прошедший 2016 год ни военные действия, ни политический процесс внутри Йемена не показали ничего обнадеживающего для КСА. Не появилось ни одного признака грядущей капитуляции СХА, а политическая сцена в Сане после учреждения там коалиционного Высшего Политсовета в августе 2016 г. и возобновления работы парламента страны стала выглядеть куда более прочной и конституционной, чем в Адене. Кроме очередной порции скандальных ударов коалиции, связанных с массовой гибелью гражданских лиц и застоя на всех основных фронтах, отданных в 2016 г. под командование генерала Али Мохсина - возможно, самой одиозной фигуры в истории современного Йемена, в 2016 г. продолжал усиливаться еще и хаос на Юге, находившемся под контролем коалиции и "законного президента". Президент Хади на протяжении всего 2016 г. так и не отважился появиться в объявленном им же временной столицей государства Адене, вплоть до последнего месяца года. Группировки Аль-Каида на Аравийском полуострове (АКАП) и ИГИЛ в этой части страны достигли небывалого могущества, несмотря на то, что в апреле 2016 г. они согласились временно уйти в тень из контролируемых ими крупных городов страны, таких как Шихр, Мукалла, Зинджибар и др. по требованию эмиратских военных. Еще хуже обстояло дело в ситуации на таком важном участке конфликта, как территория трех саудовских провинций на юго-западе королевства, входивших до 1934 г. в состав Йемена. Удары СХА по позициям саудовской армии в Асире, Джизане и Наджране имели не только военное значение, но и содержали скрытое предупреждение саудовским властям, что бедствия йеменцев разделяются и населением этих провинций, имеющих идентичные с йеменцами этнические корни и общую культуру. В 2016 г. часть населенных пунктов в этих провинциях прочно перешла под контроль СХА. В целом, угроза дальнейшего расползания театра конфликта, в т.ч. вглубь КСА в 2016 г. стала более явной.

Какой путь изберет СВК для продолжения своей кампании в Йемене - путь активизации наземных действий на всех фронтах против СХА с вбросом в конфликт тысяч новых наемников, чтобы добиться военного перелома в ходе кампании или доминирующей останется тактика ведения войны на истощение? Не следует исключать, что в 2017 г. у СВК могут появиться новые планы, как например связанные с попыткой вписать провальную кампании в идею защиты Баб-эль-Мандеба от "иранского проникновения" с вовлечением в боевые действия расположенного в Красном море контингента ВМФ США, который в августе 2016 г. уже создал прецедент, нанеся ракетный удар по береговым радарам Йемена, сославшись на якобы имевший место пуск в их сторону "хуситских ракет".

Ошибки СВК в планировании и ведении кампании в Йемене играли и продолжат играть трагическую роль в развитии кризиса. Из девяти первоначальных членов саудовской коалиции к началу 2016 г. осталось всего два - КСА и ОАЭ, причем оба оставшиеся в игре акторы серьезно разошлись в приоритетах политики коалиции на Юге страны. Эти разногласия вполне могут перекочевать и на прочие составляющие йеменского кризиса, в котором главным клиентом КСА в Йемене осталась потерпевшая политическое поражение в 2014 г. партия Ислах и ее исламисткое ядро в лице братьев-мусульман. За 21 месяц военной кампании в Йемене авторитет Ислаха и братьев-мусульман не только не вырос, но, пожалуй, даже снизился ввиду появления новых фактов их сотрудничества с террористическими группировками АКАП и ИГИЛ, против которых жестко настроены все партнеры КСА. Поэтому, скорее всего, все расчеты Эр-Рияда на помощь со стороны США в смысле достижения военной победы над СХА, останутся нереализованными. Репутацию Йемена как "крепкого орешка" за всю его тысячелетнюю историю еще никому не удавалось оспорить, тем более силовым путем. Это означает, что ООН, как инструмент прекращения саудовской войны в Йемене и последующего урегулирования, несмотря на понесенный ею определенный репутационный урон, списывать все же рано.

Календарь ИВ РАН

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Анонсы

28 марта 2024 года
Лекция Черниковой Ларисы Петровны «Русская эмиграция в Китае: визуальный ряд»
Лекторий «Мир Востока» продолжает работу в марте 2024 года.
28 – 29 марта 2024 года
Четвёртая международная научная конференция «Археология древнего Востока»
Конференция организована Центром археологии доисламского Востока и Центром археологии Нильской долины и состоится 28–29 марта 2024 г. в Институте востоковедения РАН.

Новые статьи

Родная земля для сербов, хорватов и бошняков
Чем запомнилась поездка на Западные Балканы
Почему в Сирии уничтожают сторонников национального примирения
В стране наблюдается новый всплеск террористических актов
Беды Ближнего Востока
Регион переживает один из самых нестабильных периодов в новейшей истории

ИВ РАН в СМИ