Судьба Косово в руках Белграда

Сербы края просят встречи с президентом РФ во время его предстоящего визита на Балканы

Парадоксы идеи прогресса и культурная память в Древнем Египте (по поводу статьи В. В. Емельянова)

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.6-21

DOI: 10.31857/S086919080002863-6

В статье анализируется позиция, высказанная ведущим отечественным шумерологом В.В. Емельяновым по проблеме исторического сознания на древнем Востоке. На материале древнего Египта показано, что, вопреки его мнению, людям ранней древности могло быть свойственно представление о членении прошлого на исторические периоды, о динамике исторического процесса, отношение к памятникам как к символам конкретных событий прошлого, презентация новых исторических эпох как возвращения к значимым моментам прошлого.

Развитие анатолийских иероглифов в контексте хеттско-лувийского двуязычия

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.22-34

DOI: 10.31857/S086919080002865-8

Империя Хаттусы (часто именуемая Хеттским царством в более ранних работах) располагалась на территории современной Турции и северной Сирии и достигла наивысшего могущества в XIV–XIII вв. до н.э. Особенностью языковой ситуации в империи Хаттусы, являлось одновременное употребление двух систем письма – клинописи и анатолийских иероглифов (также именуемых хеттскими, или лувийскими, иероглифами в более ранних публикациях). В противовес ряду гипотез о развитии системы анатолийских иероглифов на периферии Малой Азии, в среде носителей лувийского языка, в статье отстаивается тезис об эволюции данной системы письма в самой Хаттусе, в двуязычном хеттско-лувийском окружении. В основе методологии исследования лежит, с одной стороны, стратификация дошедших до нас памятников анатолийской иероглифики, а с другой – анализ акрофонических дериваций, лежащих в основе значений анатолийских силлабограмм. В заключительной части статьи обсуждаются причины, которые могли побудить правителей Хаттусы употреблять и совершенствовать анатолийские иероглифы при наличии уже разработанной клинописной системы письма. Делается вывод о том, что в основе такой политики лежали попытки культурного самоутверждения на фоне более развитой письменной традиции древней Месопотамии.

Мавзолей Цяньлин как исторический источник: время правления У Цзэтянь (624–705) и его восприятие современниками

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.35-46

DOI: 10.31857/S086919080002866-9

В 684 г. было завершено строительство Цяньлина – гробницы императора Гао-цзуна (прав. 650–683) и (впоследствии) его супруги, императрицы У Цзэтянь (624–705). Известный, в первую очередь, многочисленными скульптурными изображениями и погребальной живописью, Цяньлин представляет интерес не только для искусствоведов, но и для историков, так как позволяет сделать некоторые предположения об отношении современников к политике У Цзэтянь, позднейшими историками оценивавшейся скорее критически.

Дружина у тюрков Центральной Азии (основные аспекты интерпретации письменных и археологических источников)

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.47-65

DOI: 10.31857/S086919080002867-0

В статье на основе привлечения сведений письменных источников и данных археологии рассматривается проблема существования института дружины у тюрков – племенной группировки, создавшей во второй половине VI в. политическое образование, просуществовавшее в той или иной форме до середины VIII в. На основе обобщения прямых и косвенных свидетельств письменных источников, по мнению авторов, есть основания утверждать лишь о существовании каких-то военизированных отрядов, находящихся в подчинении у представителей тюркской элиты, но без возможности четкой их характеристики, будь то какие-то гвардейские отряды, телохранители или лично подчиненные люди с самым широким кругом обязанностей. Археологические материалы дают основания для постановки вопроса о наличии некой социальной группы, связанной с военным делом, которая может быть условно охарактеризована как «профессиональные воины».

Динамика эмирского состава в раннебахритском Египте (1252–1279)

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.66-77

DOI: 10.31857/S086919080002868-1

В статье рассматривается изменение количественного состава эмиров в период от начала правления мамлюков аль-Бахри до прихода к власти султана аль-Мансура Калауна. Анализируются биографические данные эмиров по следующим характеристикам: a) время прибытия в Египет и принадлежность к той или иной мамлюкской фракции; б) взаимоотношения с маликом/маликами; в) значимые изменения статуса; г) факт смерти в рассматриваемый период и ее причина. В качестве базового источника использованы «Сливки мысли в истории хиджры», в качестве вспомогательных – «Книга путей для познания государств маликов» и «Цветущий сад в жизнеописании малика аз-Захира». Проанализированы биографии 134 мамлюкских эмиров. На протяжении рассматриваемого периода численность эмирского состава возрастала, даже с учетом борьбы за власть и многочисленных военных кампаний смерть эмира была крайне редким случаем. Возможности малика для наказания эмиров были ограничены, наиболее суровым видом наказания был арест. Возможности маликов по формированию собственных эмирских фракций были ограничены, средняя продолжительность активной жизни эмира значительно превышала среднюю продолжительность правления маликов в рассматриваемый период. В условиях регулярного притока новых воинских формирований это вызывало конфликт между различными эмирскими группировками, который усугублялся в силу разного этнического происхождения и возрастного состава эмиров.

Хронология и маршруты арабских походов в нагорный Дагестан в период наместничества на Кавказе Марвана ибн Мухаммада

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.78-90

DOI: 10.31857/S086919080002869-2

В источниках отсутствует точная дата вступления Марвана ибн Мухаммада в должность наместника халифа в Арминийи и Азарбайджане, но можно достаточно уверенно говорить о том, что это событие следует относить к концу 116 г.х., т.е. к 735 г. Источники сообщают о четырех выступлениях арабов против дагестанских владетелей в период наместничества на Кавказе Марвана. Первый рейд был направлен против царя Тумана. Источники относят это выступление к 117 г.х. (735 г.). Второй рейд был направлен против царя ал-Лакза. Датируется этот поход 736 г. Третий рейд имел место в 738 г. и был направлен против туманшаха. Наиболее масштабным и продолжительным явился четвертый поход. Он был направлен против Сарира, Зерихгерана (современное с. Кубачи и его округа), Хамзина и др. Этот затяжной рейд начался в 739 г. и завершился не ранее конца 740 г. Вероятнее всего, этот марш Марвана продолжался до 743 г. В арабской средневековой литературе существовали две историографические традиции, согласно одной из которых правитель ал-Лакза был убит в 118 г.х. (736 г.)., а согласно другой – в 122 г.х. (740 г.). В настоящей статье показано, что верной может являться только первая из указанных дат. Ряд деталей в показаниях источников позволяет утверждать, что во время четвертого похода Марвана арабские войска выдвигались в Нагорный Дагестан через Диндидагский перевал. Еще один вывод статьи заключается в том, что страну туманшаха (= государство Туман) следует локализовать на месте современного Кулинского района Республики Дагестан.

Декларация Бальфура 1917 г. в современном политическом нарративе

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.91-104

DOI: 10.31857/S086919080002870-4

Статья повествует о роли декларации Бальфура 1917 г. в современных международных отношениях. Автор фиксирует всплеск интереса к декларации 2008 г. С этого времени в СМИ развернулась широкая агитационная кампания, обвиняющая Великобританию в издании данного документа. Основным тезисом такой кампании стало утверждение, что обещание британцев содействовать созданию «еврейского национального очага» стало началом трагедии палестинского народа. Участники кампании призывали правительство Великобритании извиниться за издание декларации и выплатить палестинцам компенсацию. Автор подтверждает высказанную некоторыми публицистами гипотезу, что указанные утверждения являются частью мощной информационной стратегии по делегитимации Израиля и международному признанию палестинского государства. В статье также рассматривается существующий в настоящее время исторический нарратив, описывающий декларацию Бальфура. В таком нарративе автор выделяет три направления: «постколониальное», неосионистское и христианско‑сионистское; формулируются основные тезисы каждого из указанных направлений.

Кадимитская и джадидская система образования в Дагестане: взгляд на преподавание арабского языка и ислама в ХХ в.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.105-123

DOI: 10.31857/S086919080002871-5

В статье дан анализ взаимодействия джадидизма и «кадимизма» в Дагестане, методике обучения в джадидских медресе, которые появились в Дагестане в начале ХХ в. Если в Волго-Уральском регионе идеи джадидизма касались реформы исламского образования в контексте преподавания на родном татарском языке, то в многонациональном Дагестане больше ориентировались на обучение на местных языках. Другим важным фактором являлось то, что арабский язык сохранял свое важное значение для дагестанской интеллектуальной элиты за весь советский период. На протяжении советской эпохи в Дагестане продолжал существовать «кадимизм» как традиционная система обучения наряду с новометодной системой. Это сосуществование двух систем привело к смешанному методу преподавания арабского языка и исламских дисциплин в новых исламских учебных заведениях, открывшихся в постсоветский период. Данная статья рассматривает несколько взаимосвязанных новых аспектов: 1) в ней рассматривается сравнительный подход в изучении джадидизма, особенности дагестанского варианта новометодной системы образования, который несколько отличается от движения джадидизма в Волго-Уральском регионе; 2) в статье рассматривается джадидская система образования в Дагестане, которая развивалась в тесном взаимодействии с традиционной образовательной системой, а не являлась его антиподом; 3) в статье рассматривается последовательное развитие системы исламского образования за весь ХХ в. Наконец, в данной статье дается новый материал, основанный на опыте изучения арабского языка и исламских наук одного из соавторов статьи, который обучался по смешанной джадидско-кадимитской системе в поздний советский и постсоветский период. Исследование опровергает широко распространенное в научной литературе мнение о том, что джадидская система обучения была более успешной, чем старометодная и что «кадимизм» как метод исламского образования должен был исчезнуть после установления советской власти и тем более после распада СССР.

Нил Сергеевич Лыкошин: от самаркандского военного губернатора до советского профессора

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2018, №6, с.124-141

DOI: 10.31857/S086919080002872-6

В историю русского туркестановедения вписаны имена многих известных деятелей, которые жили и работали в Туркестане после его завоевания Российской империей. Одной из таких интересных и знаковых фигур был Н.С. Лыкошин, который смог за 40 лет своего пребывания в крае (1880–1920) сделать военную карьеру, поднявшись от помощника начальника города Ташкента до военного губернатора Самаркандской области. Несмотря на то, что исполнение служебных обязанностей в системе управления краем отнимало много времени и сил, Н.С. Лыкошин успевал заниматься научными изысканиями и был из числа тех немногих, кто, приехав в Туркестан, выучил местные языки. Им было написано более 700 статей по различным вопросам истории, этнологии, образования, культуры народов Средней Азии. Особую известность среди востоковедов приобрели его переводы таких восточных рукописей, как «Кодекс приличий на мусульманском Востоке», «Дивана-и-Машраб», «История Бухары» Мухаммада Наршахи. После установления советской власти в Туркестане Н.С. Лыкошин смог продолжить свою службу в этом крае в системе народного просвещения. Он усердно изучал языки и обычаи народов Туркестана, читал просветительские лекции в университетах Ташкента; новая власть обращалась к нему как знатоку быта и традиций местного населения. Однако в результате начавшейся борьбы с «бывшими» в Туркестане, Н.С. Лыкошин был выслан в Самару. По окончании срока наказания в Самаре, благодаря протекции В.В. Бартольда, он смог продолжить работу преподавателя в Самарском университете, дослужившись до звания профессора, читая свои увлекательные курсы по истории туркестановедения.