Статьи

Наречия, обозначающие промежуток времени, в эвенкийском языке

Вестник ИВ РАН '2020, №2, с.358-369

DOI: 10.31696/2618-7302-2020-2-358-369

Для цитирования: Рудницкая Е. Л. Наречия, обозначающие промежуток времени, в эвенкийском языке. Вестник Института востоковедения РАН. 2020. № 2. С. 358–369. DOI: 10.31696/2618-7302-2020-2-358-369

 
В статье рассматривается категориальная принадлежность непроизводных слов, обозначающих период времени, связанный со сменой времен года и времени суток, и функционально являющихся наречиями: боло- «настать (об осени), осенью», дюга- «настать (о лете), летом», долбо- «настать (о ночи), ночью» и др. Эти наречия сравниваются с образованными от них существительными на -нӣ, которые с определенным падежным окончанием могут выступать в такой же наречной функции. Морфологическое совпадение наречия и глагольной основы (его можно описывать как конверсию) — типологически уникальное явление. Также типологически уникальна конверсия наречия в глагол. Формы же существительного в функции наречий или конверсия существительного в наречие — типологически частые явления, представленные и в эвенкийском, и в тунгусо-маньчжурских языках, и во многих других языках. Данные словарей эвенкийского языка, материал из других языков, данные словообразования позволяют заключить, что рассматриваемые наречия, кроме наречных и глагольных свойств, также имеют свойства именных основ. Такие основы можно описывать как исторически недифференцированные типа «глагол и имя» — в эвенкийском языке таких основ много (например, агды — «гром, греметь (о громе)»). Именное употребление этих основ исчезло в ряде диалектов, в том числе в литературном языке: боло- «начинаться (об осени), осенью», но не «осень». Вместо боло стало использоваться производное слово боло-нӣ «осень». Для словообразования основы типа боло- выступают не только как глагольные (боло-ро-н ‘настать(об.осени)-NFUT-3SG’ «провел осень»), но и как именные: слово долбо-гида «ночная/полуночная сторона, север» образовано с помощью суффикса -гида, присоединяющийся только к именным основам.

DOI: 10.31696/2618-7302-2020-2-358-369

НАРЕЧИЯ, ОБОЗНАЧАЮЩИЕ ПРОМЕЖУТОК ВРЕМЕНИ,

В ЭВЕНКИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

© 2020 Е. Л. Рудницкая^[1]

В статье рассматривается категориальная принадлежность непроизводных слов, обозначающих период времени, связанный со сменой времен года и времени суток, и функционально являющихся наречиями: боло- «настать (об осени), осенью», дюга- «настать (о лете), летом», долбо- «настать (о ночи), ночью» и др. Эти наречия сравниваются с образованными от них существительными на -нӣ, которые с определенным падежным окончанием могут выступать в такой же наречной функции. Морфологическое совпадение наречия и глагольной основы (его можно описывать как конверсию) — типологически уникальное явление. Также типологически уникальна конверсия наречия в глагол. Формы же существительного в функции наречий или конверсия существительного в наречие — типологически частые явления, представленные и в эвенкийском, и в тунгусо-маньчжурских языках, и во многих других языках. Данные словарей эвенкийского языка, материал из других языков, данные словообразования позволяют заключить, что рассматриваемые наречия, кроме наречных и глагольных свойств, также имеют свойства именных основ. Такие основы можно описывать как исторически недифференцированные типа «глагол и имя» — в эвенкийском языке таких основ много (например, агды — «гром, греметь (о громе)»). Именное употребление этих основ исчезло в ряде диалектов, в том числе в литературном языке: боло- «начинаться (об осени), осенью», но не «осень». Вместо боло стало использоваться производное слово боло-нӣ «осень». Для словообразования основы типа боло- выступают не только как глагольные (боло-ро-н ‘настать(об.осени)-NFUT-3SG’ «провел осень»), но и как именные: слово долбо-гида «ночная/полуночная сторона, север» образовано с помощью суффикса -гида, присоединяющийся только к именным основам.

Ключевые слова: эвенкийский язык, наречие, период времени, категориальная принадлежность, лексика, морфология, словообразование.

Для цитирования: Рудницкая Е. Л. Наречия, обозначающие промежуток времени, в эвенкийском языке. Вестник Института востоковедения РАН. 2020. № 2. С. 358–369. DOI: 10.31696/2618-7302-2020-2-358-369

ADVERBS DENOTING A TIME PERIOD IN EVENKI

Elena L. Rudnitskaya

In the paper, we consider the word class of non-derivative words denoting time periods related to changes of seasons and times of day, and functionally used as adverbs: боло- “to come [of autumn],

in autumn”, дюга- “to come [of summer], in summer”, долбо- “to come [of night], in the night”, etc. These adverbs are compared to nouns derived from such adverbs with the affix -нӣ, which can function as adverbials with a certain case marker. The morphological identity of a verb base and an adverb (it can be regarded as a conversion) is a typologically unique phenomenon. Conversion of adverb into verb is also typologically unique. Nominal forms as adverbs, as well as noun-to-adverb conversions, on the other hand, are typologically rather frequent; such phenomena can be found in Evenki, in Tungus and Manchu, and in many other languages. Based on Evenki dictionaries, data from other languages, typology, and word formation we conclude that Evenki adverbs of time period have, besides adverbial and verbal characteristics, certain nominal characteristics. Such adverbs can be best regarded as historically non-differentiated bases of the type “verb and noun” — there are quite a lot of such bases in Evenki (e.g., агды — “thunder, to [make] thunder”). The nominal use of such bases has disappeared in certain dialects, including the literary language: bolo- “begin [of autumn], in autumn”, but not “autumn” per se, whereas the derived word bolo-nī “autumn” entered the language replacing bolo. In word formation, bases such as боло- are not only verbal (боло-ро-н ‘come [of autumn]-NFUT-3SG’ «spent the autumn»), but also nominal: the word долбо-гида «the night/midnight side, North» is formed with the affix -гида that can only be attached to nominal bases.

Keywords: Evenki, adverb, period of time, word class, lexicon, morphology, word formation.

For citation: Rudnitskaya E. L. Adverbs Denoting a Time Period in Evenki. Vestnik Instituta vostokovedenija RAN. 2020. 2. Pp. 358–369. DOI: 10.31696/2618-7302-2020-2-358-369

Эвенкийский язык — это множество говоров, на которых говорят в разных поселках (см. [Василевич, 1958; Мыреева, 2004]). Эти говоры не тождественны литературному эвенкийскому языку, созданному на основе непского, а затем полигусовского говора. В упомянутых эвенкийско-русских словарях в каждой словарной статье есть пометы относительно употребления заглавного слова в том или ином говоре. Между говорами много фонетических и лексических различий (что релевантно для исследуемого материала), есть отдельные морфосинтаксические различия.

Литературный язык, созданный в 1920–1930-х гг., отражает состояние говора сел районов рек Нижней Тунгуски, Подкаменной Тунгуски и Непы на указанный момент. В лексике и морфосинтаксисе современных как устных, так и письменных текстов есть много изменений и нововведений^[2].

Наше исследование основано, в первую очередь, на устных текстах, записанных в экспедициях 1999–2019 гг. в разных районах распространения эвенкийского языка, в основном в Эвенкийском муниципальном районе, под руководством О. А. Казакевич. Эти тексты (истории из жизни, сказки) входят в корпус устных рассказов на селькупском, кетском и эвенкийском языках на сайте «Малые языки Сибири: наше культурное наследие»^[3]. Большая часть примеров из письменных текстов (тексты из газет начала XXI в., а также некоторые переводные тексты начала XXI в.) и небольшое количество сказок найдены на сайте «Корпусы Института этнографии и антропологии РАН» (КИЭА РАН)^[4].

Рассмотрим примеры слов с наречными/ обстоятельственными функциями, которые используются в эвенкийском языке как обстоятельства, обозначающие временной промежуток. Мы подробно рассмотрим слова с основами боло- ‘осень’, дюга- ‘лето’, неӊне- ‘весна’^[5], тугэ- ‘зима’, долбо- ‘ночь’, тырга- ‘день/рассвет’. В текстах середины XIX в. используется преимущественно наречие, состоящее из основы [Василевич, 1940, с. 118]. Ср. (1а-в)^[6].

1. čaŋitib-ďak bolo bira-dū wakunajka-du bi-čə̄-n

разбойничать-NMLZ.LOC осень река-DAT Вакунайке-DAT быть-PST-3SG

«Разбойничество было осенью на реке Вакунайке» [Лебедева, 1952]

1. bu ďuga amin-un nulgi-śin-ə-w

1SG лето отец-COM аргишить-INCEP-NFUT-1PL

bira-lā čiskowoj-dulā

река-LOCALL Чисковая-LOCALL

«Летом мы с отцом укочевали на реку Чисковую» [Лебедева, 1952]

(3) dolbo ďəpti-l əmə-čə-l ďu-la-tin 

ночь людоед-PL прийти-PTCP.ANT-PL чум-LOCALL-PS.3SG

gegəit i gegəit hukə-či-l bi-nə-l

с.другой.стороны и с.другой.стороны топор-COM-PL быть-PTCP.PF-PL

«Ночью пришли людоеды в их чум с той и с другой стороны, будучи с топорами»

[Лебедева, 1952]

Вместе с тем, в работе [Василевич, 1940, с. 73–74] отмечается, что от наречий или основ глагола типа боло- ‘осенью, настать (об осени)’ образуются имена со значением ‘осень’ на -нӣ: боло  боло-нӣ, и что аффикс -нӣ — это вариант причастного аффикса -рӣ PTCP.SIM. В имеющихся у нас текстах середины XX в. производное имя на -нӣ не используется (Г. М. Василевич отмечает, что имена на -нӣ — недавнее даже для XX в. новообразование).

Действительно, в устных рассказах начала XXI в. наречия, совпадающие с основой боло-, дюга- и т. д., употребляются тоже часто, но уже параллельно с дериватами на -нӣ (в дательном или винительном падеже), причем более молодые рассказчики, хуже владеющие архаичным эвенкийским языком, предпочитают имена на -нӣ. Ср. (4)–(6)^[7].

1. а. tugə-rikta aďil-isi-ŋnə-Ø-m

зимой-LIM сеть-NMLZ.INST-HAB-NFUT-1SG

«Зимой только рыбачу…» [устный рассказ]

б. tuγə-ńī-dū tar ńikə-ďə-rə-Ø.

настать(о.зиме)-NMLZ-DAT тот делать-IPFV-NFUT-3PL

«Это происходит (букв. «так делают») зимой» [устный рассказ]

в. tarit-ta ədū bi-ďə-fkī-l

поэтому-FOC здесь быть-IPFV-PTCP.HAB-PL

tuγə-ńī-wə ďantakī-l tawər

настать(о.зиме)-NMLZ-ACC росомаха-PL тот

«Поэтому здесь находятся всю зиму эти росомахи» [устный рассказ]

(5) a. a tōli dolbo libgə̄-rə-n

а тогда ночью идти (о.сильном.снеге)-NFUT-3SG

«А ночью тогда замело» [устный рассказ]

б. gē-dū tirga-nī-dū

другой-DAT настать(о.дне)-NMLZ-DAT

ə-to-m əmə-rə

NEG-FUTCNT-1SG прийти-PTCP.NEG

«На другой день не приду» [устный рассказ]

в. dolbo-ńī-wə ətəji-t-čə-Ø-ndə oro-r-wo 

настать(о.ночи)-NMLZ-ACC стеречь-DUR-IPFV-NFUT-2SG олень-PL-ACC

«Всю ночь караулишь оленей» (чтоб олени не сбежали) [устный рассказ]

(6) а. дюга мун-ду би-чэ-н автобуснай экскурсия 

летом 1PL(EXCL)-DAT быть-PST-3SG автобусный экскурсия

«Летом у нас была автобусная экскурсия» [газетный текст]

б. эр анӈани-ду би хутэ-л-нун-ми

этот год-DAT я ребенок-PL-COMIT-PS.1PL

таду дэрумки-чи-Ø-м дюга-ни-ва

там отдыхать-IPFV-NFUT-1SG настать(о.лете)-NMLZ-ACC

«В этом году я со своими детьми там все лето отдыхаю» [газетный текст]

в. умун-ди турэн-ди гун-ми дюга-ни-ду

один-INST слово-INST говорить-CVB.COND настать(о.лете)-NMLZ-DAT

упкач-ин дуннэ илмакта омакта о-вки 

весь-PS.3SG земля молодой новый делать-PTCP.HAB

«Одним словом, летом вся земля становится молодая, новая» [газетный текст]

Имена на -нӣ также употребляются более широко, чем в функции наречия, причем в этом случае нельзя заменить имя на -нӣ просто корнем (^√дюга-нӣ vs. ^*дюга) ср. (7а-д). Подобные употребления встречаются преимущественно в письменной речи или в рассказах тех авторов, которые в повседневной речи используют русский язык, мало употребляют оригинальные эвенкийские конструкции, такие как (8а-д), заменяя их кальками с русского языка^[8].

(7) а. утэлэ таӈи-ву-ӈки-н ӈанмани-л-ла-н

раньше считать-PASS-PSTITER-3SG период_комаров-INCH-NFUT-3SG

тар эмэ-рэ-н дюга-ни

тот приходить-NFUT-3SG настать(о.лете)-NMLZ

«Раньше считалось, начался период комаров – это пришло лето» [газетный текст]

б. …tōlī i taduk značit bolo-ńī mana-w-rə-n.

тогда и потом значит настать(об.осени)-NMLZ кончаться-PASS-NFUT-3SG

«Тогда и потом, значит, осень кончилась» [устный рассказ]

в. неӈне-ни   эмэ-в-чэ-н

настать(о.весне)-NMLZ приходить-CAUS-PST-3SG

эвэнки-л-ду омакта-л-ва ову-р-ва

эвенк-PL-DAT новый-PL-ACC ветер-PL-ACC

«Весна принесла эвенкам новые ветры» [газетный текст]

г. [Боло-ни бега-л-ва-н]

настать(об.осени)-NMLZ месяц-PL-ACC-PS.3SG

да гэрби-чи-ӈки-тын онтанэ

и называть-DUR-RSTITER-3PL так

«Месяцы осени — называли же [их] так..» [газетный текст]

В устной речи регулярно и реже в письменной речи употребляются глагольные дериваты от данных основ: (8а-д)^[9].

(8) а. tōlī bi d’uga-sā-w ədū jəkondə-dū 

тогда я настать(о лете)-PST-1SG здесь Эконда-DAT

gulə-l-dū otpuska-t-ťə-nə

изба-PL-DAT отпуск-VBLZ-IPFV-CVB.SIM

«Лето я провел (букв. «пролетовал») здесь, в Эконде, в деревне, в отпуске» [устный рассказ]

б. tirga-l-la-n ŋinaki-r-wun

настать(о.дне)-INCH-NFUT-3SG собака-PL-PS.1PL(EXCL)

mōtī-wo gowo-l-čo-l

лось-ACC лаять-INCH-PTCP.ANT-PL

«На рассвете наши собаки подняли лаем лося» [устный рассказ]

в. tōlī=dō bolo-ktowo-n

тогда=FOC настать (об.осени)-CVB.ANTCNT-PS.3SG

ahī-la-Ø-m

женщина-VBLZ.OBJ-NFUT-1SG

«Тогда-то, осень как только настала, я женился» [устный рассказ]

г. хата боло-роки-н 1941 анӈани-ду булэ-р

все.же настать(об.осени)-CVB.COND.DS 1941 год-DAT враг-PL

хэгды-вэ Россия дуннэ-вэ-н тагды-ра-Ø

большой-ACC Россия земля-ACC-3SG отобрать-NFUT-3SG

«Все-таки, когда настала осень 1941 года, противник захватил большýю часть российской земли» [букв. «большую российскую землю»] [газетный текст]

Г. М. Василевич полагает, что основы данного типа не могут быть существительными, в отличие от основ, которые она относит к «основам недифференцированного типа»: ургэ «тяжесть, потяжелеть», алба «мель, мелкий, обмелеть» [Василевич, 1940, с. 42–44]. На материале эвенкийского языка практически нельзя доказать, что основы-наречия/ глаголы в примерах выше не могли также относиться к классу существительных на более ранней стадии развития эвенкийского языка. В работах [Константинова, 1964, с. 236; Болдырев, 2007, с. 840] утверждается, что основы рассматриваемых наречий не поддаются этимологизации. Однако О. А. Константинова говорит о литературном эвенкийском языке и признает, что в эвенкийских говорах некоторые из этих наречий также могут употребляться как существительные. Согласно словарям [Василевич, 1958; Мыреева, 2004], в которых учитываются различия между говорами, слова боло, дюга, неӊне, нэлки (ранняя весна), тугэ могут в определенных говорах переводиться не только как наречия, но и как существительные (при этом указывается, для каких говоров перевод как существительное возможен). В словаре же современного литературного эвенкийского языка [Болдырев, 2000] эти слова переводятся только как наречия^[10]. Названия дня и ночи (долбо и тырга) в словарях Г. М. Василевич и А. Н. Мыреевой также переводятся для некоторых говоров как существительные: долбо как ‘ночь’, а тырга как ‘рассвет’. Таким образом, именное употребление данных основ исчезло только в литературном языке, но сохранилось (или, по крайней мере, сохранялось в XX в.) в отдельных говорах.

Рассмотрим другие аргументы в пользу того, что данные основы все же исторически относились и к категории существительных, а не только глаголов.

Согласно работам [Аврорин, 1961, с. 21; 2000, с. 152–153; Мальчуков, 2008, с. 76], в других тунгусских языках родственные основы (эвен. боло ‘осень’, нэлкэ ‘ранняя весна’, долба ‘ночь’; нанай. туə ‘зима’, дёа ‘лето’, боло ‘осень’) функционируют как имена (в эвенском — наряду с именами на -ни). В этимологическом словаре алтайских языков [Starostin et al., 2003, p. 382, 968, 1008, 1467] многие из этих основ (кроме обозначающих времена суток) приводятся как именные или как именные и глагольные (bolo-), то есть недеффиренцированные. Эти основы переводятся как имена и на про-тунгусском уровне, например, p. 1467 «PTung. ^*tuge- 1 cloud 2 winter (1 облако 2 зима)», и на уровне отдельных языков тунгусской группы — p. 382 «Evk. bolo 1, bolgo 2, bolī-»^[11].

Кроме этих данных о тунгусской группе языков, в пользу гипотезы о существовании в прошлом и утрате существительных, обозначающих время суток, говорят типологические данные. В эвенкийском языке очень многочисленны наречия времени и места, которые морфологически являются формами существительных. Например, согласно [Василевич, 1940, с. 51–53; Константинова, 1964, с. 129–131, 134] падежные формы имен со значением места или расстояния (горо «даль», амар «зад») функционируют как обстоятельства места или времени в разных падежных формах. В устных рассказах аккузативная форма от горо/goro может быть и обстоятельством времени (goro-wō даль-ACC «давно»), и, реже, места (goro-kon-wo далеко-ATTEN-ACC «далековато»). Формы локативно-аллативного LOCALL, пролативного PROL и аллативного ALL падежей (-((du)lā, -(du)lī, -t(i)ki)) функционируют как обстоятельства места («далеко»), формы датива и аблатива (-dū, -duk) в разных контекстах и говорах функционируют как обстоятельства места или времени («далеко», «издалека», «давно», «издавна»^[12]). Сами основы типа горо тоже могут выступать как обстоятельства, и кроме того могут функционировать как прилагательные (см. сноску 13).

Конверсия имени существительного (в исходной или в определенной (падежной) форме) в наречие — достаточно типологически частое явление, см. примеры индоевропейских и неиндоевропейских языков [Word formation, 2016a, p. 2406; 2016b, p. 3105, 3121, 3136, 3158, 3486, 3504, 3544, 3652, 3653, 3704, 3717; Blazhtek, 2019, p. 184–185, 197]: (русский язык (прийти вечером), немецкий Morgen ‘утро’  morgen ‘завтра’, албанский mot «год»  mot «на следующий год»; аналогичные формы есть в литовском, латвийском языке, тюркских языках, монгольских языках, в языках Кавказа).

Отглагольные наречия, если и встречаются в языках мира, то это обычно формы, полученные не путем конверсии, а аффиксации; конкретно — застывшие формы деепричастий, например, в аварском или даргинском языках [Word formation, 2016b, p. 3544, 3653–3654], или формы, полученные аффиксальным способом. О подобных наречиях упоминает О. А. Константинова [Константинова, 1964, с. 235, 237]: дюллэ- «провести два лня»  дюллэ-нэ ‘провести.два.дня-CVB.SIM’ «в течение двух дней»; долбо-лтōно «вечером» (настать(о.ночи)-ADVZ.PERIOD^[13]). Также в грамматиках и словарях [Константинова, 1964, с. 235; Болдырев, 2007, с. 836–837] пишут о наречиях на -ласа, которые могут образовываться от неспецифицированных основ: халгā «первый снег, выпасть (о первом снеге)»  халгā-ласа «в период первого снега».

Конверсия гораздо чаще происходит в направлении «существительное  наречие» и «прилагательное  наречие», это показывает и эвенкийский материал, ср. выше горо «даль, далекий», а также «давний, давно»^[14]; аффикс -мāн может образовывать от существительных и прилагательные, и наречия [Василевич, 1958, с. 771]). Таким образом, конверсия «основа глагола  наречие» не имеет типологических параллелей, в то время как конверсия» «существительное  наречие» — типологически более обоснованный анализ. Если предположить, что, наоборот, глагол типа дюга- «настать (о лете)» образован путем конверсии от наречия дюга «летом», тут тоже трудно найти типологические параллели: только в отдельных языках от наречий образуются глагольные основы, причем аффиксальным способом, а не путем конверсии.

Как уже говорилось, в эвенкийском языке существует довольно много недифференцированных [Василевич, 1940, с. 42–44], или категориально недоопределенных основ, и одна из групп таких слов обозначает явления природы: агды — «гром, греметь (о громе)», ӯгэ «волна, колыхаться, плескаться (о волнах)»^[15]. Например, (9а-б).

(9) а. …дэгин-дук-ин долды-в-дя-ӈки агды

левая.сторона-ABL-PS.3SG слышать-PASS-PSTITER^[16] гром

«…слева слышался гром» [газетный текст]

б. …уӈкумэ-т уӈку-де-ӈки со-мама-т

проливной-ADVZ лить(о.ливне)-IPFV-PSTITER очень-INTS-ADVZ

агды-дя-ӈки хелкин-ил килунэ-де-вки-л

греметь(о.громе)-IPFV-PSTITER молния-PL мелькать-IPFV-PTCP.HAB-PL

«…лил проливной дождь, сильно гремел гром, сверкали молнии» [газетный текст]

Таким образом, если принять гипотезу об утрате имен боло, дюга и т. д. в эвенкийском языке, глаголы, обозначающие смену времен года и дня и ночи, можно соотнести с другими глаголами, обозначающими природные явления, и также функционирующими как существительные.

Наконец, у основ долбо- и боло- в словообразовании есть следы того, что они раньше относились к именной категории. Во-первых, аффикс -лтā (ADVZ.ORDER) в долбо-лтō-но «вечером» (если выделять -лтā в отдельный аффикс, см. сноску 12), образует существительные или наречия от существительных: например, амар «зад»  амар-улта «вереница (ряд), вереницей (гуськом)». Как нам кажется, приведенное выше в основном тексте глоссирование долбо-лтōно (настать(о.ночи)-ADVZ.PERIOD) и глоссирование О. А. Константиновой в сноске 13 оба недостаточно обоснованы, а более правильным было бы следующее: долбо-лтō-но настать(о.ночи)-ADVZ.ORDER-ADVZ.MODE. Тем более, что наречная форма долбо-лто ночь-ADVZ.ORDER найдена в эвенкийской «Библии для детей»^[17], ср. (10):

(10) …Нуӈан-дук-ин гэлэ̄ни-л-чэ̄-л мун-нӯн,

Он-ABL-PS.3SG просить-INCH-PTCP.ANT-PL 1PL(EXCL)-COMIT

эмэ̄н-му-кэл инэӈӣ

оставить-PASS-IMPER.2SG день

долбо-лто ō-дя-ра-н

ночь-ADVZ.ORDER делать-IPFV-NFUT-3SG

(Ученики) «стали просить Его: “Останься с нами, потому что день (уже) склонился к вечеру”» (букв. «к ночи») [переводной текст]

К боло- также может (в единичных случаях) присоединяться аффикс -гида SIDE, который образует существительные от существительных: ср. дō(н) «внутренность»  до-гида(-н) — внутренняя сторона чего-л; muruktə-gida-tkī Мурукты-SIDE-ALL «в сторону Мурукты» и (11):

(11) hawal-ďa-nə-l ŋənə-ďə-rə-Ø əduk 

работать-IPFV-CVB.SIM-PL ехать-IPFV-NFUT-3PL отсюда

…bolo-gidā-dū is-sa-l

настать(об.осени)-SIDE-DAT достигнуть-PTCP.ANT-PL

tar tukalan-mə

тот Песочная-ACC

«Работая, едут отсюда, к осени доехав до Тукалана (Песочной)» [устный рассказ]

Слово боло-гида-дӯ «к осени, в начале осени» зафиксировано в словаре [Болдырев, 2000, с. 75], причем Б. В. Болдырев в работе [Болдырев, 2007, с. 101] приводит как пример на отыменной аффикс -гида дериват боло-гидā «осеннее время», хотя не указывает примеров на употребление этого слова^[18]. В словарях А. Н. Мыреевой и Б. В. Болдырева [Болдырев, 2000, с. 166; Мыреева, 2004, с. 166] аффикс -гида упоминается также при основе долбо- ( долбо-гида «ночная/полуночная сторона, север»).

Таким образом, несмотря на единичные примеры (что в словообразовании не редкость) мы видим, что у рассматриваемых основ словообразовательные свойства имени несомненно есть.

Подытожим рассмотренные данные и лингвистическую аргументацию. В современном литературном языке наречия, обозначающие времена года и суток (боло-, тугэ-, тырга- и т. д.), совпадают с основами глаголов, обозначающих наступление того или иного периода. Существительное, обозначающее этот период, образуется от основы наречия/глагола суффиксальным методом. Мы привлекли (1) данные диалектов, а не только литературного языка; (2) данные других языков тунгусо-маньчжурской группы; (3) данные этимологического словаря алтайских языков; (4) более широко данные типологии о словообразовательных моделях образования наречий от глаголов и наречий от существительных (прилагательных); (5) важную характеристику эвенкийского лексикона и грамматики: наличие недифференцированных (категориально недоопределенных) основ, выступающих и как глагольные, и как именные, включая основы, обозначающие природные явления; (6) словообразовательные характеристики изучаемых основ.

Все эти данные говорят о том, что основы глаголов смены времен года и суток имеют следы характеристик недифференцированных основ. Однако к середине XIX в. эти основы перестали употребляться как существительные, по крайней мере они не зафиксированы в литературном языке, и вместо них стали употребляться дериваты от этих основ на -нӣ. Такая трактовка материала ставит эвенкийские конструкции, связанные с временами года и суток, в общетунгусский контекст, преподносит эти конструкции как типичные для эвенкийской грамматики и в типологическом контексте. Нет необходимости утверждать, что данные конструкции типологически уникальны и не имеют аналогов в других языках.

Глоссы / Glosses

1 — 1-е лицо, 2 — 2-е лицо, 3 — 3-е лицо, ACC — аккузатив, ABL — аблатив, ADVZ — показатель адвербализации, ADVZ.MODE — показатель адвербализации, образующий наречия образа действия, ADVZ.ORDER — показатель адвербализации, образующий наречия со значением порядка, ADVZ.PERIOD — показатель адвербализации, образующий наречия со значением периода времени, ALL — аллатив, ANT — (причастие) предшествования, ANTCNT — (причастие) непосредственного предшествования, ATTEN — аттенуатив, CAUS — каузатив, COM показатель обладания чем-либо, COMIT — комитатив, COND — условное (деепричастие), CVB — конверб (деепричастие), DAT — датив, DS — разносубъектный, DUR — дуратив, EXCL — эксклюзивное (множественное число), FOC — энклитика (частица), маркирующая фокус или коммуникативное выделение, FUTCNT — непосредственно будущее (время), HAB — хабитуалис (аспект) или хабитуальное (причастие), IMPER — императив, INCEP — инцептив (смысл начала действия), INCH инхоатив, INST — инструменталис, ITER — итератив, IPFV — имперфектив, LIM лимитатив (ограничительный аффикс), LOCALL — локатив-аллатив, NFUT — небудущее (время), NMLZ — показатель номинализации, NMLZ.INST — показатель номинализации, образующий название инструмента, используемого при действии, NMLZ.LOC — показатель номинализации, образующий имя со значением места действия, NMLZ.RES — показатель номинализации, образующий имя со значением результата действия, PASS — пассив, PF — перфектное (деепричастие), PL — множественное число, PROL — пролатив, PRS — настоящее (время), PS — посессивный (аффикс), PST — прошедшее (время), PSTITER — прошедшее итеративное (время), PTCP — причастие, RFL — рефлексив, SG — единственное число, SIDE — сторона чего-то (производящей основы), SIM — (причастие) одновременности, VBLZ — показатель вербализации, VBLZ.OBJ — показатель вербализации при образовании глагола от имени, обозначающего предмет, который является объектом действия.

Литература / References

Аврорин В. А. Грамматика нанайского языка. Т. 2. М., Л., 1961 [Avrorin V. A. The grammar of Nanai. Vol 2. Moscow, 1961 (in Russian)].

Аврорин В. А. Грамматика маньчжурского письменного языка. СПб., 2000 [Avrorin V. A. The grammar of the written Manchu language. Saint-Petersburg, 2000 (in Russian)].

Болдырев Б. В. Эвенкийско-русский словарь. Т. 1. Новосибирск, 2000 [Boldyrev B. V. The Evenki-Russian dictionary. Vol. 1. Novosibirsk, 2000 (in Russian)].

Болдырев Б. В. Морфология эвенкийского языка. Ред. В. А. Роббек. Новосибирск, 2007 [Boldyrev B. V. Evenki morphology. Ed. V. A. Robbek. Novosibirsk, 2007 (in Russian)].

Василевич Г. М. Очерки грамматики эвенкийского (тунгусского) языка. Л., 1940 [Vasilevich G. M. Essays on Evenki (Tungus) grammar. Leningrad, 1940 (in Russian)].

Василевич Г. М. Эвенкийско-русский словарь. М., 1958 [Vasilevich G. M. The Evenki-Russian Dictionary. Moscow, 1958 (in Russian)].

Колесникова В. Д. Синтаксис эвенкийского языка. М., 1966 [Kolesnikova V. D. The syntax of Evenki. Moscow, 1966 (in Russian)].

Константинова О. А. Эвенкийский язык. Фонетика. Морфология. М., 1964 [Konstantinova O. A. The Evenki language. Phonetics. Morphology. Moscow, 1964 (in Russian)].

Лебедева Е. П. Тексты на эвенкийском языке, записанные в экспедиции 1952 г. Архив ИЛИ РАН. С. 1010707–1010716; с. 1010206–1010562 [Lebedeva E. P. Texts in Evenki recorded in expeditions. Archive of ILR RAN. Pp. 1010707–1010716; Pp. 1010206–1010562 (in Russian)].

Мальчуков А. Л. Синтаксис эвенского языка: структурные, семантические, коммуникативные аспекты. СПб., 2008 [Mal’chukov A. L. Syntax of the Even language: structural, semantic, communicative aspects. Saint-Petersburg, 2008 (in Russian)].

Мыреева А. Н. Эвенкийско-русский словарь. Новосибирск, 2004 [Myreeva A. N. The Evenki-Russian dictionary. Novosibirsk, 2004 (in Russian)].

Рудницкая Е. Л. Грамматические характеристики устных рассказов 2005–2011 гг. как свидетельство намечающихся тенденций изменения в разговорном эвенкийском языке. Сибирский филологический журнал. 2015. № 2. С. 153–163 [Rudnitskaya E. L. Grammatical features of the oral stories of 2005–2011 as evidence for the tendencies of change in the colloquial Evenki language coming up. Siberian Journal of Philology. 2015. 2. Pp. 153–163 (in Russian)].

Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков: Материалы к этимологическому словарю. В 2-х томах. Отв. ред. Цинциус В. И. Т. I. Л., 1975. Т. II. Л., 1977 [Comparative dictionary of Tungus and Manchu languages: Materials for an etymological dictionary. Vol. I–II. Ed. by V. I. Tsintsius. Saint Petersburg, 1975, 1977 (in Russian)].

Blažek V. Altaic Languages: History of research, survey, classification, and a sketch of comparative grammar. In collaboration with Schwarz M. and Srba O. Brno, 2019.

Starostin S., Dybo A., Mudrak O. Etymological dictionary of the Altaic languages. With assistance of Gruntov I. and Glumov V. Leiden, Boston, 2003.

Word-Formation. An International Handbook of the Languages of Europe. Vol. 4. Ed. by P. O. Müller, I. Ohnheiser, S. Olsen, F. Rainer. Berlin, Boston, 2016a.

Word-Formation. An International Handbook of the Languages of Europe. Vol. 5. Ed. by P. O. Müller, I. Ohnheiser, S. Olsen, F. Rainer. Berlin, Boston, 2016b.

Электронные ресурсы / Electronic sources

Корпусы Института этнографии и антропологии РАН (КИЭА РАН). URL: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/texts.php (дата обращения 15.09.2019).

Малые языки Сибири: наше культурное наследие. URL: http://minlang.srcc.msu.ru/ (дата обращения 21.03.2020) или http://gisly.net/corpus/ (дата обращения 01.03.2020).

1. Елена Леонидовна Рудницкая, доктор филологических наук, ведущий сотрудник Института востоковедения РАН, Москва; erudnitsksya@gmail.com

   Elena L. Rudnitskaya, DSc (Philology), Leading Research Fellow, Institute of Oriental Studies RAS, Moscow; erudnitsksya@gmail.com

   ORCID ID: 0000-0002-4455-262X ↑

2. Устные рассказы более разнообразны по фонологическим и лексическим характеристикам. Письменные (литературные) тексты более однообразны и строятся в основном по правилам литературного языка, который сейчас упрощается и много заимствует из русского. В устных рассказах встречаются более архаичные лексика и морфосинтаксические конструкции, чем в письменном языке XXI в., но степень их сохранности у авторов рассказов варьируется по разным говорам и по возрастному критерию. ↑

3. Малые языки Сибири: наше культурное наследие. URL: http://minlang.srcc.msu.ru/ (дата обращения 21.03.2020) или http://gisly.net/corpus/ (дата обращения 01.03.2020). Эвенкийская часть корпуса создана Е. Л. Клячко при участии Н. К. Митрофановой. ↑

4. Корпусы Института этнографии и антропологии РАН. URL: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/texts.php (дата обращения 25.02.2020). ↑

5. Неӊне- обозначает позднюю стадию весны, конец апреля и май, а начало весны обозначает другое слово нэлки- с аналогичными морфосинтаксическими свойствами и дериватами. В словарях также есть лексема эвӣлэсэ- ‘весна (апрель)’ – это слово в наших материалах не встретилось. ↑

6. При цитировании примеров из устного языка сохранена латинская транскрипция, принятая в корпусе рассказов, а в примерах из письменных текстов — нормализованное кириллическое написание корпуса (что связано с кириллической основой литературного языка). Глоссирование используется единообразное, разработанное для корпуса устных рассказов и немного измененное для удобства читателя. ↑

7. Так, (4а-в) принадлежат одной рассказчице, В. Ёлдогир, рассказ записан в 2007 г. Имя на -нӣ в аккузативе ACC (-нӣ-ва) употребляется ((4в) и далее), если подразумевается полный охват временного промежутка. В (5а-б) один и тот же рассказчик – В. Андреев, а в (5в) — В. Сайготина. В (6а-в) приводятся примеры из газетных и образовательных письменных текстов. ↑

8. Примеры (7а) из рассказа об эвенкийских обычаях и (7б) из рассказа В. Ивигина (в речи которого много калек с русского языка и кодовых переключений), в сравнении с (8в-г), воспринимаются как калькирование русских инхоативных (и терминативных) конструкций. Примеры (7в-г), особенно (7г), не содержат такого очевидного калькирования: так, в (7г) мы видим болони ‘осень’ в составе посессивной конструкции. ↑

9. В письменных текстах встречаются только примеры типа (8г) — с формой деепричастия условия/ предшествования. Кроме того, только в письменной речи встречаются дериваты от основ боло-, дюга- и т. д. с аффиксом -ри/-рӣ ADJZ, это, вероятно, вариант аффикса -р ADJZ, который упоминается Г. М. Василевич и О. А. Константиновой [Константинова, 1964, с. 111] (этот аффикс относится к ядерной части литературного языка), или грамматикализованный аффикс -ри/-рӣ PTCP.SIM. Такие дериваты могут служить определениями, а также функционировать как существительные или обстоятельства (с показателем -dū DAT). Дериваты на -ри/-рӣ и на -р встречаются только в письменных текстах, последние — довольно редко. ↑

10. Нэлкэ и долбо в этом словаре переводятся также и как существительные, однако нам не удалось найти примеры употребления этих слов как существительных (а нэлкэ — и как наречия) в письменных текстах. ↑

11. В этих цитатах приводятся данные из работы [Сравнительный словарь, 1975; 1977]. ↑

12. См. также [Болдырев, 2007, с. 828–840]. В целом, у форм локативных падежей временное значение в литературном языке или нормализованной записи встречается чаще, а в устных рассказах преобладают пространственные употребления. ↑

13. О. А. Константинова считает, что долбо-лтō-но — застывшая форма деепричастия на -на CVB.SIM: настать (о.ночи)-ADVZ.ORDER-CVB.SIM. Наш деривационный анализ в основном тексте (долбо-лтōно) такой же, как в работах [Василевич, 1958, с. 768; Болдырев, 2007, с. 836]. Интересно, что Б. В. Болдырев относит наречия на -лтōно к «адвербиализованным падежным формам имени» (с. 828), но на с. 836 пишет, что эти формы «образованы, по всей видимости, от глагольных основ». ↑

14. Прилагательные и наречия часто совпадают по форме, как в случае горо. Это типологически частое явление, представленное в самых разных языках: осетинском, удмуртском, бакском, татарском, калмыцком, рутульском языках, а также в уральских и алтайских языках [Word formation, 2016b, p. 3158, 3272, 3345, 3411, 3482–3483, 3674, etc.]. ↑

15. Ср. аналогичные эвенские конструкции в работе [Мальчуков, 2008, с. 46]. ↑

16. В языке газет окончание 3SG (-н) после показателя прошедшего итеративного времени PSTITER (-ӊки) часто опускается, что говорит о контаминации этого показателя с показателем хабитуального причастия PTCP.HAB (-пки/-вки). Причастия в эвенкийском часто функционируют в качестве главного глагола предложения [Константинова, 1964, с. 140–146; Колесникова, 1966, с. 115–119, Рудницкая, 2015, и др.]. ↑

17. Издание 2011 г., перевод с русского. Источник — сайт КИЭА РАН. URL: http://corpora.iea.ras.ru/corpora/search.php (дата обращения 01.04.2020). ↑

18. В текстах газет вместо bolo-gidā-dū нашлось синонимичное слово боло-р-гида-тки настать(об.осени)-ADJR-SIDE-ALL; здесь аффикс -гида присоединяется к производной основе прилагательного боло-р- «осенний», а не к самой основе боло-. ↑