В память о моем учителе и старшем друге М.С. Капице

ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ '2017, №3, с.5-12

Памяти Михаила Степановича Капицы – ученого, востоковеда, дипломата

ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ '2017, №3, с.13-14

Ливийская драма

Источник: Независимая газета

Только сами жители страны могут найти выход из затянувшегося кризиса. Об авторе: Николай Дмитриевич Плотников – заведующий Центром научно-аналитической информации Института востоковедения РАН, доктор политических наук; Кристофер Торнтон – программный директор международной неправительственной организации «Центр за гуманитарный диалог» (Женева) по Тунису и Ливии.

Российские революции 1917 г. и арабские страны

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2017, №4, с.6-13

Сто лет тому назад наша страна стала ареной двух революций: в феврале и октябре. Первая из них, отягощенная многими противоречиями и межпартийной враждой, не получила отклика за пределами России. Тем более что ее лидеры не смогли решить даже внутрироссийских проблем и довольно быстро разочаровали самые широкие массы пробужденных революцией крестьян, рабочих и солдат, отложив на неопределенное будущее решение жизненно важных вопросов о мире, о земле, о власти и о требованиях нацменьшинств. Самые разные группы населения стали отходить от разочаровавших их “февралистов”, позиции которых слабели с каждым днем. Поэтому в октябре 1917 г. власть “февралистов” рухнула под напором революционной энергии численно небольшой, но сплоченной и решительной партии большевиков. Октябрьская победа 1917 г., в отличие от событий февраля, оказала значительное влияние на развитие революционной ситуации в арабском мире. В ходе Первой мировой войны арабы несли значительные потери: они гибли на полях сражений в рядах армии Османской империи и в рядах противостоявших ей войск Англии и Франции, они сотнями тысяч погибали от голода, болезней и жестоких репрессий османских властей, а также – грабежей османской военщины. Поэтому в арабских странах получили широкий отклик и одобрение “Декларация прав народов России”, а также историческое обращение первого советского правительства “Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока” с призывом свергнуть гнет империалистических “хищников и поработителей”. Из заявлений арабских руководителей 1918–1927 гг. ясно, что они вдохновлялись примером Советской России и стремились идти по ее пути в ходе революционных движений, захлестнувших в 1918–1927 гг. Египет, Ливию, Ирак, Сирию, Ливан, Палестину и Марокко. И недаром Сирийский комитет единения арабов заявил в декабре 1920 г.: “Счастье и покой всего мира зависит от союза арабов и большевиков… Да здравствует союз всего ислама с большевиками?”.

Ритуальные основы системы джаджмани в индийской общине

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2017, №4, с.14-23

Автор стремится доказать, что так называемая система джаджмани в традиционной индийской сельской общине, т.е. система нетоварного обмена продуктами и услугами между членами различных каст, была в свое время вызвана к жизни и продолжала существовать и развиваться на протяжении тысячелетий не по экономическим законам разделения труда, а как реализация концепции ритуальной чистоты/нечистоты, как форма взаимного ритуального обслуживания. Ставится вопрос о том, что идеологические или духовные факторы могут быть системообразующими для социальных институтов.

“Неправильная красота” вещей в Японии и Корее: “естественный” и “эмоциональный” дизайн упаковки

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2017, №4, с.24-37

Статья посвящена вопросу влияния традиционной корейской и японской эстетики на современный дизайн (на примере упаковки). В качестве центральной эстетической категории рассматривается понятие “неправильная красота”. Исследуя “неправильную красоту” в Японии и Корее, автор приходит к выводу о том, что в Японии она связана с грустным ощущением изменчивости мира – мудзё-кан, а в Корее с тоскливым “неосуществленным желанием” – хан. Это приводит к тому, что “неправильная красота” в Японии “естественная” (т.е. “отражает смену времен года”), а в Корее – “эмоциональная” (т.е. “относится к сфере ци”). Такое различие между двумя эстетическими традициями проявляется в традиционном подходе к цвету. Так, в Корее используется подход, основанный на системе пяти элементов у-син, а в Японии – отражающий смену времен года. При этом, хотя влияние хан на корейский дизайн не столь очевидно, как влияние мудзё-кан, дизайн в Южной Корее активно взаимодействует с традицией и узнаваем прежде всего из-за цвета. Опыт корейского дизайна показывает, что независимо от степени развития традиционной культуры дизайн способен эффективно развивать традицию.

Великая дивергенция XVIII века?

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2017, №4, с.38-46

В статье показано, что Великой дивергенции XIX в. между Западом и Восточной Азией предшествовала Великая дивергенция XVIII в. между глобальным Севером и глобальным Югом. Это обусловлено тем, что в странах глобального Севера государственным структурам в XVIII в. удалось выйти на новый, существенно более высокий уровень эффективности. При этом на Западе и Востоке глобального Севера задачи повышения эффективности работы государственного аппарата решались нередко принципиально разными методами, но результаты на протяжении XVIII в. нередко оказывались достаточно близкими. При этом Великая дивергенция XIX в. была уже дивергенцией внутри глобального Севера.

Политико-правовое положение русской эмиграции в Китае в советско-китайских отношениях второй половины 1920-х гг.

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2017, №4, с.47-55

Статья посвящена особенностям политико-правового положения русской эмиграции в Китае во второй половине 1920-х гг. В статье анализируются причины и цели предоставления советскими и китайскими властями гражданства СССР или Китайской Республики. Основное внимание уделено влиянию проблемы правового статуса русских эмигрантов на советско-китайские отношения в данный период: рассматривается роль правового статуса русских эмигрантов в политике Советского Союза на КВЖД и в Китае в целом, а также использование китайскими властями вопроса о правовом положении русских эмигрантов в своих интересах, в частности препятствия распространению влияния СССР на Дальнем Востоке.

Текст и его автор в традиционной малайской повествовательной прозе: к эволюции образа

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2017, №4, с.56-66

В малайской нарративной традиции на всем протяжении ее истории неизменно присутствует виртуальный автор сочинения – “владелец повести” или “тот, кому принадлежит эта повесть”, образ которого тесно связан с полусакральным персонажем кукловода традиционного театра ваянг – далангом. К XIX в. образ рассказчика претерпевает определенные изменения в творчестве “отца современной малайской литературы” – Абдуллаха бин Абдулкадира Мунши (1796–1854), который в автобиографической книге выступает как “владельцем этой повести”, так и главным персонажем, говорящим о себе в первом лице. Постепенно значение термина “даланг” меняется. В период упадка малайской рукописной традиции этим словом обычно обозначали фактического владельца манускрипта – хозяина библиотеки, переписчика или любого иного человека, приобретавшего рукопись в коммерческих или научных целях. На этой оси значений рассказчик претерпевает трансформацию от создателя текста, знатока и передатчика событий прошлого до собственника, обладателя коммерческих правна рукопись в юридическом смысле этого слова.

Символ тигра в индонезийском романе “Человек-тигр” Эки Курниавана (2004 г.)

Восток. Афро-азиатские общества: история и современность '2017, №4, с.67-76

Статья посвящена многогранному символу тигра в выдающемся романе “Человек-тигр” индонезийского писателя Эки Курниавана (род. 1975 г.). Образ тигра-оборотня имеет глубокие архаические корни в фольклоре народов Индонезии и обретает многие коннотации благодаря древним анимистическим, средневековым суфийским и современным толкованиям, в том числе в духе юнгианского психоанализа. В статье анализируется архетип тигра в современном индонезийском романе с учетом многообразия в восприятии этого символического прообраза: он предстает как тотем, тигр-дух и фамильяр шамана, тигр-оборотень, призрачный тигр-страж священных мест, являясь также символом гнева и гневной души нафс ал-аммара в суфизме и национальным индонезийским архетипом. С помощью клише массовой культуры (типичный образ человека-оборотня) Эке Курниавану удается создать многовекторный образ человека-тигра, который строится на древних мифологических моделях, восходящих к глубинным уровням человеческой психики.